Планета Афон. Дева Мария

Пудовой тяжести рюкзак сминает плечи, но от передвижной камеры хранения принципиально отказываюсь: все грехи нужно нести с собой. Потом, если будет совсем невмоготу, придётся воспользоваться Божиим даром, но пока свеженький, как огурчик, всё своё ношу с собой. Первый привал намечен у Троицкой церкви села Макарье, где также будет отслужен благодарственный молебен с акафистом Святителю Мирликийскому. Можно будет и приложиться к чудотворной иконе, если позволит время. Там же мы договорились встретиться с моими дорогими попутчиками, которые прибудут в град Хлынов с Урала и Сибири-матушки. Сколько их прибудет мне не ведомо, но трое твёрдо обещали быть. Что ж, ангела в пути, как говорится.

Кладу последние поклоны надвратной иконе на Никольской церкви, трижды крестное знамение и в путь! Никогда не спорю с теми, кто говорит, что догонять всегда тяжелее. Для меня наоборот – никто не мешает, путь проторен, осталось включить умную молитву. А что может быть «умнее», чем тропарь Святителю и Чудотворцу Николаю, его же и память ныне…

«Правило веры и образ кротости, воздержания учителя, яви тя стаду твоему яже вещей истина. Сего ради стяжал еси смирением высокая, нищетою богатая, отче священноначальниче Николае, моли Христа Бога спастися душам нашим». Пока читал тропарь, успел сделать сорок шагов и вдруг застыл окаменевши: на меня сквозь диоптрии взирали глаза брата Николая.

– Мигель! Ты, смотрю, всё-таки решился на подвиг?

– А что, разве мы хуже других?

– Я этого не говорил. Ну, здравствуй, – брат Николай привстал с насиженного места под раскидистым деревом, где он приглядел местечко для распространения своей книги.

Мы с ним горячо обнялись и три раза похристосовались. Он весь светился радостью, будто встретил не меня, которого и видел-то раз в жизни и то мельком, а самого Святителя Николая.

Вот что значит православный человече! Другой бы и не заметил меня, а если и заметил, то виду бы не подал: топаешь – и топай своей дорогой. Типа, какой мне с тебя навар? Не скуплю же я оптом все его книги, одну-то, и то если только через пень-колоду.

– И давно ты здесь обитаешь? – спросил ВПС.

– Вот, как вышла моя книга, так стал просвящать люд православный. Хочу, чтобы они узнали как можно больше о Великорецком крестном ходе, о тех, кто начинал возрождение традиции, стоял, так сказать, у истоков. У кого стаж паломничества измеряется десятилетиями.

– И много таких?

– Я бы не сказал, – в словах брата Николая прозвучал скепсис. – Когда я начинал, количество участников измерялось сотнями, а сейчас идут десятки тысяч. Кто-то неизменно ходит каждый год, но многие и одноразово. Как говорится, слава Богу за всё!

– Это я уже понял. Прощупал глазами всю толпу, ветеранов легко отличить, даже просто по одёжке. Кстати, я обратил внимание на одного колоритного батюшку, он ступал босиком…

– С рыжей бородой? – обрадовался брат Николай.

– Ну, да. А ты его знаешь? Знаком с ним?

– Конечно, знаю! Это отец Леонид (Сафронов), вятский уроженец. Я так наслышан, что он не пропустил ни одного Крестного хода. Как возобновилась традиция в год тысячелетия крещения Руси, так он непременно стал участвовать каждый год. Великий подвижник.

– А ты знаком с ним лично?

– Разумеется! Мы познакомились, когда я второй раз отправился в Крестный ход. У нас была целая группа. На привале, когда отец Леонид вёл духовную беседу со своими чадами, мы присоединились к ним. Потом у нас возникли вопросы к нему, так и познакомились.

Удивительной судьбы батюшка. Родился, представляешь, тринадцатым ребёнком в семье, предпоследним. Оттого и прозвище ему пытались дать «чёртова дюжина», но не склеилось. Четверо его братьев-сестёр умерли во младенчестве. Оттого, наверное, к Богу рано пришёл…

– Знакомая история, – прервал я его на полуслове. – У меня у самого не единожды трагедии случались, пока не научился к Богу обращаться по всякому поводу.

– Во-во, всё время ждём особого случая. А нет, чтобы сразу благословение взять…

– Так в школе нас чему учили? Что Бога нет. Человек – сам кузнец своего счастья, только вот счастье непонятно в чём заключалось. Чтобы дуриком за родину умереть и не встать.

– Может ты и прав… отчасти, – тут Николай отвлёкся на паломника, заинтересовавшегося его книгой. Тот полистал, полюбовался яркими иллюстрациями и решил приобрести.

– Вы автор? – спросил брат во Христе.

– Да. Хотите, я подпишу Вам книгу.

– Конечно, если Вас не затруднит, – обрадовался паломник и потянулся за портмоне.

– Отчего же затруднит? Русский язык пока ещё не забыл, – пошутил брат Николай. Присев на раскладной стульчик, он накропал несколько стрчек и протянул книгу покупателю.

– Благодарю, – расплылся в улыбке паломник.