Планета Афон. Дева Мария

Плавно распахиваются двери, и на улицу выплывает церковная процессия. Позлащённые облачения священников вспыхивают и гаснут. Вторя им, сверкают и переливаются золотые кресты, древки хоругвей, оклады икон. Позолоченные луковицы куполов выкачивают у неба последние милости. Процессия напоминает огромную реку, несущую свои воды в бурное житейское море. Всё нарастающий звон колоколов – разливы звуков, рассыпаемые с колокольни щедрой рукой звонарей – разносится окрест и провожает многотысячную толпу со свечами в руках. Похожая на огромное скопление светлячков, она плавно растекается, семеня за пастырями. И впереди всего этого – Чудотворный Образ на специальном помосте.

Всматриваюсь в лица. Серьёзные, сосредоточенные и в то же время до зла радостные лица хоругвеносцев, священнослужителей, певчих. За ними следом суматошным шагом полу-бежит толпа вездесущих паломниц. Особое рвение проявляет бабулька в белом платочке, синей кофточке и красной длинно-полой юбке – ни дать, ни взять цвета российского триколора.

Судя по выпученным глазам и активной работе локтями, она стремится непременно быть первой, и ради этого готова ступать даже по головам. Её молодость пришлась на застойные годы, и нужно было не упустить момент, когда «выбросят» очередной дефицит и непременно оттеснить конкурентов. За столько лет преоритеты поменялись, но привычки нетленны.

Когда во время Московской Олимпиады «в Воронеж Бог послал кусочек сыра», бабулька снова оказалась на высоте и сумела до него добраться, пока мышеловка не захлопнулась.

На заре Перестройки, когда Его Величество Дефицит Всея Руси поразил даже Златоглавую столицу, бабушка и тут не сплоховала и с юношеским проворством без проблем отоваривала талоны. С развитием капитализма в России понятие «дефицит» прочно перекочевало в музей, вот только инстинкты умирают вместе с хозяином, а в данном конкретном случае – с хозяйкой. Ей выдали «талон на благодать», и нужно успеть его отоварить, пока её «выбросили»…

Перевожу взгляд на священника, идущего босиком, с непокрытой головой, в сером, далеко не первой свежести подряснике. При этом твёрдая поступь его – будто поступь былинного богатыря. Густая рыжая борода, словно флюгер, покачивается в такт ветру. За ним семенит группа паломников, напоминая журавлиный клин, следующий за вожаком.

Особенно меня поразил явно новоначальный кресноходец, упакованный с прицелом на элитную тусовку в модном клубе, но никак не для пешешествия по полям, лесам и болотам. Но то, что этот юнец предпочёл сладкой доле спасительный путь подвижника, не может не радовать.

И снова толпа. Тысячи людей. Ступают – бегут. Ступают – бегут. Толпа. Лица, лица, лица. Серьёзные. Улыбающиеся. Сосредоточенные. Выразительные. Ступают – бегут. Ступают – бегут. Людской водоворот. Не видать берегов, скрытых где-то за горизонтом.

Выхватываю из глоты паломника в инвалидной коляске. Судя по виду, паломник помнит салют в честь победы на Курской дуге. Правда, тогда он не понимал, какой ценой завоёвана та самая победа, вряд ли понимает и сейчас. Слава Богу, уже за то, что прозрел до понимания необходимости помощи Божией всегда и во всём. А для Великой победы тем паче.

Минут через пять людская река заметно редеет, становится намного спокойнее, «входит в берега». Вот группа пилигримов явно не российского происхождения. Нет, это не мусульмане и не кришнаиты, скорее всего православные из Сербии или Греции. Они что-то читают на непонятном языке, скорее всего акафист Святителю Николаю. Слава Богу за всё!

Напрягаю свой взор в надежде увидеть какое-нибудь знакомое лицо. Но тщетно. Или я проглядел в шумной толпе, что не мудрено. Женщины, так они все в платочках или других головных уборах, разве сходу разглядишь? Может быть, где-нибудь на привале повстречается долгожданный брат или сестра во Христе, будет что вспомнить. Всё-таки за столько лет и столько путешествий по святым местам моя картотека пополнилась не одной сотней имён.

Радует погода: на небе ни облачка. Если честно, то не самая лучшая погода для длительного пешешествия, но всё же лучше, чем дождь, тем более проливной. А ведь бывало и такое. Не так давно Крестный ход буквально тонул в разлившихся болотах из-за непрекращающегося дождя, местами даже смыло утлые мосточки на крестном пути. Не лучше и жара под 40°, пыль при малейшем ветре напоминала ураган торнадо, тем не менее крестноходцев это не смущало.

И вот уже людская река постепенно превратилась в ручеёк, и даже, словно отдельными капельками из ведра, следовали запоздалые паломники. Пора бы и мне поднимать паруса, потому как медленно ходить не умею, а бежать впереди Чудотворного Образа – всё равно, что бежать впереди паровоза. По мне, так лучше в последнем вагоне. Не даром сказано в Благовестии Христовом, что «…будут первые последними, и последние первыми» [Мф. 19; 30] «в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей» [Мф. 19; 28].