Планета Афон. Дева Мария

– Ангела в пути! – напутствовал его Николай и вернулся к прерванному разговору – На одном из привалов я благословился взять у отца Леонида интервью. Говорили мы долго, общение наше превратилось в задушевную беседу. Знаешь, я всё задавал и задавал ему вопросы, словно путник, дорвавшийся до кристально чистой, холодной воды в жаркой пустыне. И она была настолько живительной, что я никак не мог напиться из этого духовного источника.

– Есть такие батюшки. Мне посчастливелось столкнуться с таким на Соловках. Отец Николай столько всего рассказывал, говорил такие проповеди, можно было часами его слушать.

– Вот и отец Леонид такой же. Постарайся с ним сойтись поближе где-нибудь на привале.

Он служит в храме Николая Чудотворца в посёлке Рудничном, который сам возродил на месте старой церкви, в советское время превращённой в здание суда. Там же в церковно-приходской школе преподаёт Слово Божие. Также служит в окрестных исправительных учреждениях. Его стараниями в семи колониях построены и действуют православные храмы и часовни.

– Когда же он всё успевает?

– Так он ещё и стихи пишет, – брат Николай добил меня окончательно. – Я издаю православную газету «Колокол», так он у меня печатался и не раз. У меня она с собой, в Великорецком подойдёшь ко мне – мы с Володей завсегда у колокольни торгуем – я тебе дам штучек несколько экземпляров для распространения. Просто в машине оставил.

– А разве ты не идёшь Крестным ходом?

– Я уже своё отходил. Теперь мне дали послушание распространять нашу православную газету. Заодно и свои книги тоже. Сейчас пишу вторую про храмы на зонах.

– Я тоже начал писать роман об Афоне. Первые главы уже успели оценить мои постоянные поклонники. Раньше я стихами баловался, статейки писал в стенгазеты…

– Слу-у-ушай, так Володя тоже про Афон книгу написал. Он посетил Святую Гору, когда президент наш вместе с патриархом совершали туда паломничество, – Николай заглянул под стол, но ничего не обнаружил. – В машине оставил, а то бы показал тебе. Ничего, даст Бог у Володи приобретёшь в Великорецком. А ты о чём повествуешь в своей книге?

– Всё о том же, – азъ многогрешный развёл руками, – что Бога забыли. А про свой день рождения почему-то не забываем. И про обиды помним, а если кто добро сделает, то ещё и…

– Об этом писать, что в ступе воду толочь, – брат Николай махнул рукой, словно отмахнулся от меня, как от назойливого гнуса. – Сейчас читателю только фэнтэзи подавай.

– Почему? Юмор тоже иногда в почёте.

– Если он ниже пояса или на крови замешан.

– Но ты же пишешь про храмы на зонах, значит, кому-то это западает в душу. – На мой резон Николай ответил коротким смешком. – Между прочим, ты зря смеёшься.

– Ладно, оставим эту тему, – он оборвал разговор так же решительно, как в не так уж далёком прошлом разбивал кирпичи ребром ладони. – Ты один или с компаньонами?

– Ребята должны подъехать к полудню. К сожалению поезд не совсем удобный, а на более ранний билетов не было. Они надумали только накануне, а ты же знаешь, как с билетами…

– Знаю, потому и приезжаю сюда на машине.

– Так тебе проще, ты рядом обитаешь.

– Не скажи-и-и, – Николай помотал головой. – До Ухты 730 вёрст, а до Москвы чуть меньше тысячи. Так что одного порядка.

– Может быть. Не ездил, не знаю, – ответил I’m.

– Зато я ездил. И дорога примерно одинаковая, всмысле качества и загруженности.

– Тебе виднее. Может и я, когда-нибудь сподоблюсь, только нужно сначала права найти.

– А ты что, потерял? – искренне удивился брат Николай. – Так получи дубликат. Не вижу причины расстраиваться.

– В юридическом аспекте причин никаких, это точно. Причины глубже. Потому и посоветовался вначале с врачами, а на Афоне побеседовал со старцем М-м. Он мне открыл истину.

– Хочешь сказать, что это промысл Божий?

– Именно! Когда мне сделали кардиограмму, врачи вообще удивились, что я ещё на этом свете. Узнав, что кручу баранку «на дядю», порекомендовали немедленно завязать с этим делом, не то «под ёлочку» мне пропоют последнее прости-прощай. А старец сказал открытым текстом, что если ещё раз за казённый руль сяду, то до следующей Пасхи вряд ли доживу.

– И что, прям таки лишил тебя хлеба с маслом, – брат Николай решил поиронизировать.

– Скорее тех, кто собирался ко мне на поминки. Ну, так мы отвлеклись, ты не договорил про отца Леонида. Он как, по самоучителю или серьёзный писатель?

– Нет, он учился сначала в Пермском культпросветучилище. После армии в Норильск уехал по комсомольской путёвке, сочетал работу грузчиком с литературной деятельностью. В 33 года он крестился и в тот же год принят в Союз писателей. Вернулся в свой посёлок, где стал петь на клиросе. Через год был рукоположен в дьяконы, а ещё через год – в священники. Стал устраивать церковно-приходскую жизнь на малой родине в окрестных селениях и на зонах.