ПЛАНЕТА ЧЕРВЕЙ

– Нет тебе веры! Ты обманул столько порядочных людей, что одного их слова достаточно, чтобы оставить тебя гнить здесь на каменоломне до конца твоей жалкой жизни!

После этих слов мужчина отшвырнул трепыхающегося ездока так, что тот кубарем откатился в сторону, громыхая цепью на ноге. Но Блаба уже было не остановить, потому что он понял, что все его уловки не прошли и надо изворачиваться дальше, не взирая ни на что.

Кряхтя и отряхиваясь, щуплый ездок снова поднялся на ноги и, глядя уже совершенно по-иному, с ненавистью, визгливо вскрикнул:

– Порядочные люди!? Это кто тут порядочный, а? Может мой дорогой господин Флэм, который перепортил всех девок в своём, да в соседних селениях? Или может мой дорогой господин Флэм забыл, как он издёвками изгонял людей, просто потому что ему кто-то навредил? Это же твой лозунг: «Я не бью глупых, а наказываю их на всю жизнь», и я про тебя и твою порядочность говорю, мой дорогой господин, не так ли?

Флэм рванулся к обидчику, но его крепко схватил Дюгуть своими огромными руками, и Саж, всё с тем же ледяным выражением спокойно сказала:

– Что бы не сказал этот человек, верить ему никто не станет. Так что не стоит тратить на него время.

Она подозвала смотрителя, который растерянно наблюдал за происходящим, и что-то ему шепнула. Тот кивнул и, подхватив под руки визжащего, трепыхающегося Блаба, поволок его внутрь каменоломни.

Саж обернулась к мужчинам и совершенно спокойно предложила:

– Поехали домой, разгрузим сланцы, а то нам с Калиле ещё ужин нужно успеть приготовить к приезду Асюри. Пока же надо успокоиться и забыть эту пошлость. А ты, Флэм, после трапезы расскажешь нам о своей предыдущей жизни, чтобы мы могли полностью защитить тебя на предстоящем суде глав поселений.

Глава 18

Для Флэма это был чудовищно тяжёлый разговор. В нём боролись уже известные и привычные ему чувства гордости и своего превосходства над другими, которым мешало новое, более яркое желание стать искренним и бескорыстным, как Калиле и Дюгуть. Его рассказ о себе даже для него выглядел как что-то ужасное, словно он говорил о каком-то другом отвратительном человеке. Флэм то и дело прятал глаза, как будто он вытаскивал наружу что-то уродливое, отчего его самого чуть не выворачивало – с таким трудом давалось ему каждое признание.

Дюгуть слушал неприятную жизненную историю своего нового друга, низко опустив голову, а Калиле уткнулась щекой в плечо мужа, и смотрела своими большими глазами, словно не веря тому, что слышит. Только Саж оставалась невозмутимой, будто она уже когда-то это слышала, а теперь просто проверяет – всё ли сходится. Иногда даже какое-то сочувствие мелькало в её взгляде. Вместе с женой, также невозмутимо слушал и Асюри, сложив перед собой руки на столе, отодвинув пустую посуду после ужина. Правда иногда супруги с каким-то их внутренним пониманием переглядывались между собой, особенно в начале рассказа Флэма, но уже к середине его исповеди оба стали слушать более спокойно и сдержанно.

Наконец Флэм, утерев выступивший от напряжения пот со лба, тихо выдохнул:

– Это всё…

Саж, переглянулась с Асюри и совершенно спокойно сказала:

– Я очень рада, Флэм, что ты не утаил ничего важного о своей бурной молодости, – и увидев изумленный взгляд юноши, она продолжила с небольшой улыбкой, – Тебя удивляет, что я с такой уверенностью говорю о твоей жизни, словно я её знаю? Так вот, я не буду скрывать, что мы с мужем знакомы с Тотикой, тем «верзилой», которого ты своими наговорами изгнал из вашего селения. Добавлю лишь, что для нас было не меньшим удивлением узнать тебя совсем иным при первой встрече.

Даже смуглая кожа Флэма не смогла скрыть, как он сильно побледнел от услышанного, и тут заговорил Асюри:

– Ты будешь удивлён, парень, но как раз Тотика и обнаружил здесь залежи сланца более периода[1] назад. Сначала он скитался по Сальдару в поисках нового места для жизни, а потом приехал в наше малое поселение. Мы вместе с ним славно поработали на этой каменоломне, пока он не заболел сильно. Как оказалось, ему просто не хватало света Сао, и его кожа не смогла долго выдерживать наш суровый климат. Это ведь удел почти всех сальдарцев, кто решил когда-то перебраться в наши края. Потому то многие болеют и возвращаются в свои места. У Тотики эта «болезнь слабости» проявилась маха[2] через полтора после приезда, и он стал чахнуть на глазах. Мы с Саж собрали часть своей выручки и помогли отправиться ему назад. Тотика уехал в другие края Сальдара, ближе к туманной части стыка миров, подальше от твоего селения стеклодувов.