ПЛАНЕТА ЧЕРВЕЙ

– Права она! Никакого смертоубийства не было. Что стряслось между Хладой и этим вот чужаком, – указал он рукой он на Флэма на руках Дюгутя, – будем разбираться, как он очухается. Я сам за тем столом сидел и всё видел. Чтобы слухи не плодить, сразу скажу, что никакой ворожбы там не было. Верьте мне! Этот парень подарок стеклянный Хладе в руки вручил, и через мгновение они оба на стол и повалились без чувств.

Толпа вновь зашумела и раздались крики:

– Мы то тебе верим, Лэви, да может эта стекляшка то и есть заворожённая?

– Да! Точно!

– Лэви! Ты сам то брал это стекло в руки? Может и тебя бы морок свалил?

– Ну, вот! Точно ворожба и морок!

– Да, для ворожбы то уж больно хлипок этот парень то…

– Так он сальдарец! Смотрите! Смуглый и худощавый!

– Точно, ворожбун!

Тут не выдержал Дюгуть. Он вдохнул побольше воздуха в грудь и, нахмурив сурово брови, громыхнул своим басом так, что все смолкли вмиг:

– Сердцем клянусь! Не ворожбун Флэм, а «зовущий», такой же, как и Хлада! Он нас с женой от рыкуна спас. Призвал червей и ихним огнём зверюгу изгнал. А я, как охотник, знаю, кто такой рыкун. Сам одного одолел и сила мне их ведома. Без помощи червей никто бы нас не спас, а они только «зовущим» откликаются.

Калиле залил румянец от гордости за мужа, что он своим голосом и грозным видом заставил всех смолкнуть и даже немного сникнуть. Ведь среди всех Дюгуть был выше на голову, а силища его выражалась уже в том, что он как пушинку держал на руках бесчувственного Флэма.

Калиле быстро поправила растрёпанные волосы и звонко прокричала:

– Мой муж, Дюгуть, истину говорит. А кто не верит, что он одиночкой рыкуна поборол, тому я могу накидку свою показать, из шкуры того рыкуна. Да когти его у меня ожерельем есть, для пущего доказательства. И правду он про Флэма сказал. Не быть нам здесь, если бы этот парень червей своим зовом на помощь не призвал.

Толпа негромко загудела, переговариваясь между собой, и тут один писклявый голос выкрикнул:

– Так, ежели твой муж, красавица, одиночкой рыкуна поборол, чего ж он другой раз испужался-то, а?

В толпе послышались смешки, но тут Лэви с ухмылкой громко прикрикнул:

– Это кто ж у нас такой мудрый да смелый там издали подзуживает? Не ты ли это, Пипсéн, что только на рыбьи головы обглоданные наработать может, а?

Толпа негромко рассмеялась, и раздались возгласы:

– Да он это, он…

– Чуть послюнил рыбьи головы, да давай пищать и хорохорится…

– Пипсена боятся надо, а то сгрызёт…

Смех снова пробежал по толпе. Лэви, поняв, что напряжение спало, повернулся к Дюгутю и мирно сказал:

– Ты бы, мил человек, положил бы парня на лавку. Теперь его никто не тронет – ручаюсь. Я здесь один из помощников Хлады и власть, какую-никакую, всё ж имею.

Дюгуть повернул пару раз шеей до хруста и спокойно пробасил:

– Да, не устал я. Флэм лёгонький, как ребёнок. И на руках у меня ему спокойнее будет, чтоб никакие Пипсюны не позарились.

Толпа грянула смехом, в котором то и дело было слышно:

– Как он его! Пипсюн! Ха-ха-ха!

– Теперь до конца дней Пипсюном ему ходить! Ха-ха-ха!

– Пипсюн! Ой, не могу, ха-ха-ха.

Калиле тоже подхватила общий смех и, глядя на мужа сияющим взором, прижалась к его плечу. Дюгуть улыбнулся в бороду и тихо прошептал ей:

– Мать Вайзу бы найти надо. Сердцем чую, она нам поможет.

Не успел он договорить, как сквозь толпу пробралась Вайза и подошла к Калиле, прихватив по пути под руку Лэви.

– Так, други мои, – негромко, но властно сказала Вайза. – Давайте-ка сначала вашего парня на улицу снесём, да водой ледяной умоем. Глядишь он и очухается. А потом мы его в ближнюю времянку поместим под засов, – и увидев сурово сдвинутые брови Дюгутя, мирно добавила, – Зла ему никто не причинит, да и тепло там – есть печка со сланцами. А нам совет надо держать срочно. После я и с вами двоими поговорю.

– Нет, мать Вайза, – тряхнула головой Калиле, – Флэма мы одного не бросим, и коль надо, вместе с ним в той времянке и посидим. Так, Дю? – повернулась она к мужу.

Дюгуть молча кивнул и поправил на руках всё ещё лежащего в беспамятстве Флэма.

– Да их то винить не в чем, – вступился Лэви. – Пусть в гостевом доме переждут пока, и мы заодно присмотрим за ними.

– Мы останемся с Флэмом! – спокойно и твёрдо пробасил Дюгуть.

Мать Вайза улыбнулась и, потянув за рукав к выходу Дюгутя, сказала, обращаясь к Лэви:

– Видал, как они друг за друга горой? Одно слово – семья!

Калиле, услышав такое, засияла улыбкой и спросила, торопясь за всеми:

– Мать Вайза! А можно ль нашу телегу, да тачку Флэма к той времянке подогнать? А то там все пожитки наши, и голытьбой снова жизнь начинать, скверно как-то.

Лэви улыбнулся на слова Калиле, и спокойно сказал:

– У нас тут с этим строго! Телегу с тачкой вам к времянке привезут, не волнуйтесь. Давайте только парнишку вашего в чувство приведём.

***