Планета семи масок

— Я хочу есть, — заявила она. — Вы, наверное, тоже. Посмотрим, смогу ли я что — нибудь приготовить после того, как вы меня так отделали.

В ее голосе больше не было ни малейшего страха. Скорее симпатия.

— А как вас зовут? — поинтересовался Корсон. — Мое-то имя вы знаете.

— Флория… Флория ван Нейль.

Итак, впервые за пять лет он познакомился с женщиной.

Нет, сказал он себе. Нет, если это не сон, не ловушка, не бред, не цветная и объемная галлюцинация умирающего, то прошло не пять лет, а тысяча двести, или даже две тысячи.

При этой мысли он чуть не выронил стакан.

Впрочем, подкрепившись, он вновь обрел способность рассуждать здраво. И попытался разобраться в услышанном. Что такое могло случиться с Урией? Похоже, несколько миллионов населяющих ее людей живут в мире с немногим более многочисленными туземцами. А он в данный момент летит в Диото, видимо, один из больших городов, в обществе самой очаровательной девушки на свете.

А где — то по джунглям Урии бродит Бестия, готовая произвести на свет восемнадцать тысяч маленьких бестенят, которые быстро подрастут и станут такими же свирепыми и опасными; и произойдет это через полгода, а то и скорее, если Бестия найдет достаточно пищи.

Он уже представлял себе, как все случилось. Перед взрывом «Архимеда» Бестия переместилась во времени не на несколько секунд, а совершила прыжок в будущее на тысячелетия. И утащила за собой Джорджа Корсона. Князья Урии и Солнечная Держава канули в прошлое. Война — выигранная или проигранная — давно забыта. Он может считать себя демобилизованным и навсегда расстаться с мундиром. Или признать себя дезертиром поневоле, заброшенным в чужое Будущее. В общем он всего лишь человек, затерянный среди миллиардов граждан некоей Галактической Федерации, объединившей звездные системы вплоть до туманности Андромеды, множество миров, — миров, которые ему никогда не суждено увидеть, хотя они наверняка связаны линиями подпространственного сообщения, позволяющими почти мгновенно преодолевать любые расстояния. И нет у него больше ни имени, ни прошлого, ни задания. Он ничего не знает. Из Диото он может добраться до любой из звезд, мерцающих в ночном небе, и заняться там единственным делом, которому обучен — войной; или же найти себе что-то другое. Бежать, забыть Землю, Урию, Бестию, Флорию ван Нейль, навсегда затеряться на бесконечных дорогах космоса…

А новые обитатели Урии пусть сами разбираются с Бестией и восемнадцатью тысячами ее потомков, которые скоро появятся на свет.

Но он-то хорошо себя знал: еще долго его будет мучить один вопрос.

Почему Флория ван Нейль явилась за ним в самый подходящий момент? Почему казалось, что она играет, причем довольно плохо, какую-то заученную роль? И почему ее злость — без сомнения, неподдельная — так быстро сменилась радушием, едва лишь она пришла в себя?

5

Издалека Диото напоминал гигантскую пирамиду, висящую основанием вниз на километровой высоте, облако с рваными краями, внутри которого громоздились друг, на друга темные полосы, усеянные светящимися точками — словно геологические пласты на обнажившемся склоне горы. От этого зрелища у Корсона захватило дух. Пирамида начала распадаться на глазах. Облако превратилось в лабиринт. Дома в городе, если это и вправду были дома, располагались далеко друг от друга. Река — два параллельных потока — взмывала вертикально вверх, словно заключенная в невидимые трубы, и пронзала город огромной колонной. По трехмерным магистралям города порхали с места на место причудливые аппараты. Когда корабль достиг предместья, Корсон увидел, как два гигантских здания легко взмыли в воздух и направились к океану.

Вот тебе прекрасный пример антигравитационной урбанистики, рассуждал Корсон, совершенство, блеск и… анархия! До этого он сталкивался с антигравитацией только на боевых кораблях. Об анархии же знал лишь понаслышке: это историческое понятие полностью исключила война. Для человека его эпохи каждый индивид и каждая вещь должны были находиться на своем месте. Но за тысячу двести лет — а то и несколько тысячелетий — все могло измениться. Похоже, антигравитация стала таким же привычным делом, как некогда реакция расщепления ядра. А может быть, они сумели сделать антигравитацию источником энергии? Корсон в свое время слышал об этом — какие-то безумные проекты… Правда, антигравитационные устройства боевых звездолетов поглощали неимоверные количества энергии, но что из того? Силы взаимоотталкивания масс тоже содержат огромную потенциальную энергию, надо только уметь ее взять.

Диото, в отличие от всех городов, известных Корсону, не был застывшим сочетанием архитектурных форм. Он постоянно менялся. Здания и целые секторы перемещались в любом направлении и останавливались где угодно. Сохранилась лишь первая и главная функция города: объединять разумные существа для обмена товарами и идеями.