Планка абсолюта

«Сколько, он говорил? – полезли мучительные воспоминания. – Кажется, ярдов пятьсот от храма, но туда ведь так не долезть? Ох, был бы я Нормой». Я стукнул ладонью по лбу – вот, приехали, я уже начинал завидовать обезьяне! И она была тут как тут – кривлялась, чавкала губами, показывала язык, и с ней можно было только тем же оружием. С разворота я показал ей язык и прогундосил:

– Бр-р-р, др-р-р, шмяк!

Ловко так получилось, с чувством.

Реакция последовала незамедлительно – Норма приблизилась, начала неприятно скалиться и кидать в меня всякий мусор.

Я огрызнулся более убедительно:

– Тр-р-р, бяк, тр-р-р, бяк!

И откуда только я находил нужные слова? Норма начала цеплять мою кепку, которая крепилась к подбородку шнурком, как я догадался, специально против таких идиотских выходок. Я наконец изловчился и схватил плутовку за хвост.

Макака взвилась вверх на самый высокий сук и стала смотреть мимо меня, разглядывая что-то внизу. Ясно, что она хотела прыгнуть как можно ниже, чтобы я разбился о землю. Сегодня мы ни от кого не убегали, поэтому моя жизнь для нее ничего не стоила.

– Болевая точка у нее на кончике хвоста, – донесся до меня чей-то страстный шепот. Невидимка явно хотел отомстить Норме.

– Жми же! – кипела чья-то ненависть. Я нажал, и все стало так, мне этого хотелось.

Глава 11

Дренаж отыскался быстро, проблем с фиксацией гидравлики не возникло, но замешательство в уме не заставило себя ждать, как только я принялся размышлять о большой обезьяне, приписывая ей качества, которых в помине нет у меня, но у владыки «Джелоси Маунтейн» должны были быть в изобилии. Я думал о его безмятежности, величии и справедливости.

Справа мелькнула Норма, и я нарочито громко выкрикнул ее имя задом наперед: Ам-рон, Ам-рон! Обезьяна притихла. Она шпионила за мной и пыталась найти возможность отомстить.

– Вот ищу выход, – заявил я, желая удерживать макаку рядом, – только ворота так спрятаны, что, пока не обойду все земли злосчастных джунглей…

Я отводил душу, говоря макаке сложные вещи и ставя Норму вровень с собой.

– Чурбачок, го-го-го! – вот то немногое, что Норма могла сказать в ответ на мое откровение. Когда в разговоре я обращался к деревьям, Норма начинала завидовать, и это толкало ее подбираться ближе ко мне. Улучив момент, она кидала несъедобный банан или ветку и собиралась с мужеством, чтобы меня укусить. Тут с разворота я заехал ей ключом по зубам, не рассчитывая даже, что попаду. Подбитое животное с криками бросилось прочь, но через десять минут я снова лицезрел ее оскаленную пасть. Она висела на хвосте, и от этого перевернутая гримаса выглядела слишком странной. Нутром я чувствовал, что тварь она паршивая, но как-то не уходила она из мыслей, все крутилась рядом, и можно даже сказать, что мы стали коллегами на этой презренной земле. Я крутил головой, когда не слышал ее дразнилок или не видел ехидного оскала.

К концу дня я признался себе, что завидую. Непознанный пар или носящаяся в воздухе инфекция заставляли меня, человека, завидовать примату. Доделав проточку никому не нужного патрубка, я сделал признание, став лицом к дереву:

– Раз эта обезьяна так мне небезразлична, раз я хочу ее видеть и при этом всякий раз подчеркивать человеческое превосходство, что это значит? Лонда, Лонда, разве не так я относился к тебе – ты нужна была мне только для того, чтобы чувствовать, что я тебя превосхожу, да! Ни красотой, ни умом ты не была мне ровней, Лонда. Но мы прожили вместе месяц, и я понял, что как человек ты прочнее, надежнее меня. Ты не строила из себя идеал, а оставалась собой, что бы ни случалось. Я бесился, оттого что неспособен был разобраться, в чем ты меня обходишь! Мне хотелось быть рядом не из-за любви, не для того, чтобы убежать от одиночества. Я хотел тебя видеть, чтобы нащупать и уничтожить то необъяснимое различие – нюанс, который ставил тебя ступенькой выше. Зачем? Да, я тупо тебе завидовал, и блеск моих знаний мерк перед природой твоей простоты!

Но то бывшая жена; теперь же, абсурд, я завидую… обезьяне. Неужели ты так меня прокляла, чтобы я смотрел красным глазом даже на неразвитых божьих тварей?

Я стоял вплотную к дереву и с досадой колотил ребром ладони по стволу – так горько было признаться, вскрыть рану, которая давно зажила. С какого перепугу вдруг вспомнилась Лонда? Это все кривляние макаки – видно, Норма не только на воспитательницу, но и на «бывшую» чем-то смахивает. Какой бред! В сотый раз я стал шарить глазами, нет ли где поблизости Нормы. Нигде не было. Как же я не догадался: еще минута – и будет темно!

Глава 12

– Норма, Амро-о-н, – позвал я, надеясь разузнать, как проблему ночлега решает макака, она ведь тоже оказалась в незнакомом месте. Но проказница не собиралась спать и все хотела улучить возможность напакостить.

– Расслабься, – мне пришлось говорить вслух, дабы отогнать приближающийся страх, – я дальше не пойду. Надо устраиваться на ночь, и ведь каждый раз надо придумывать новый способ, ах, ах!

Норма свисала вниз головой и, должно быть, строила гримасы, но из-за темноты я не мог этого разобрать.