Планы на лето

В коридоре я заметила кеды Матвея, что было удивительно – он не приходил к нам уже несколько дней. Котята с громким писком дружно выкатились из спальни и направились ко мне. Я, присев на корточки, погладила каждого, а затем, взяв котят в охапку, направилась в комнату к брату. Вова и Матвей сидели на полу, вытянув ноги и вооружившись джойстиками, играли в приставку. Я спустила котят на пол, и они вразвалочку двинулись к парням. Каток, цепляясь за рукав лонгслива Матвея, принялся карабкаться наверх.

– Ты зачем их сюда пустила? – спросил Матвей, дернув плечом, на котором уже пищал белый Каток. Мальцев при этом старался не отвлекаться от игры. – Ай, больно как цепляется…

– Может, они соскучились? Кто это нас почтил своим присутствием! – насмешливо сказала я. От брата я узнала, что Матвей увлекся той самой Мартой и поэтому так долго к нам не заходил. И это меня страшно раздражало.

– Ага, были кое-какие делишки, – отозвался Матвей, по-прежнему не отводя взгляд от экрана телевизора.

Зато Вова отвлекся от игры и обратился ко мне:

– Там Матвей такую уху сварганил, угощайся.

– Спасибо, откажусь, у меня аллергия, – сказала я, выходя из комнаты.

– На рыбу? – крикнул в спину Вова.

– На Мальцева! – громко ответила я.

Запах ухи я учуяла еще в коридоре, а на кухне у меня даже слюнки потекли. Я любила уху. И в том, что Матвей «сварганил» ее превосходно, даже сомнений нет. Но у меня сейчас абсолютно все вызывало внутренний протест. Проигнорировав кастрюлю с ухой, я достала из холодильника овощи на салат. Делишки у него были… Это он про свою новую пассию? Я поставила на плиту сковороду и разбила два яйца, которые тут же громко зашипели. Сначала Давид со своей подставой, теперь Матвей с Мартой… Эти парни сводили меня с ума.

– Ты чего расшумелась? – спросил брат, зайдя на кухню. Я в это время нарезала помидоры, с силой стуча ножом по разделочной доске.

Вова потянулся за кусочком помидора, но я легонько ударила его ладонью.

– Да какая муха тебя укусила? – возмутился брат. – Спасибо, что ножом руку не оттяпала.

– Пожалуйста!

– Ну дурында…

Я тяжело вздохнула и убрала в сторону нож.

– Это кошмар какой-то! – все-таки начала возмущенно я. – Представляешь, как Давид подставил всех? Записался на какое-то интервью и решил не идти на выступление. Еще и меня обвинил в безразличии к собственной персоне. Я вроде как даже виновата осталась.

– А я тебя сразу предупреждал, что он гад, – сказал Вовка и запихнул в рот несколько нарезанных помидорин.

– И как мне теперь солировать одной? – расстроенно спросила я, впрочем, не у Вовы. Этот риторический вопрос был задан в пустоту.

– Ну хочешь, я его заменю? – предложил брат.

– Ты-то с чего?

– Ну как? Мы же родственники. Если ты хорошо поешь, мама хорошо поет, то, наверное, и я могу? Может, у меня это… скрытый талант.

Вовка фальшиво затянул мелодию, стараясь перейти на фальцет. От его пения я только поморщилась.

– Лучше скрывай свой талант дальше, – посоветовала я, – но спасибо за поддержку.

– Пьеро тебя кинул? – раздался за спиной голос Матвея.

Мы с Вовой обернулись.

– Подслушивать чужие разговоры нехорошо, – сказала я.

– Я на помощь другу спешил, услышав душераздирающий крик, – ответил Матвей. – Думал, ты его, как поросенка, прирезала.

– Я пел вообще-то, – обиделся Вова. – Какой-то день оскорблений.

– И что ты думаешь теперь делать? – спросил Мальцев у меня. Он стоял, привалившись одним плечом к стене, руки засунул в карманы свободных черных брюк.

– Справлюсь как-нибудь одна, – ответила я, стараясь придать голосу безразличие. Но на самом деле мне было страшно. Очень-очень страшно… При мысли о неминуемом провале начинало подташнивать. Захотелось внезапно заболеть и не прийти. Но то, что простят Перову, никогда не простят мне. – Без Давида у нас, конечно, не будет шансов на победу, потому что ставки на его медийность. Больше нам нечем выделиться. Ну хотя бы поучаствуем.

– Сочувствую, – сказал Вова, продолжая подъедать мои помидоры.

– Удачи, – кивнул Матвей. – А уху все-таки попробуй. Если у тебя аллергия на меня, так я уже ухожу.

– А доиграть? – возмутился Вова. – Ты мне реванш хотел дать!

– Завтра доиграем, – пообещал Матвей, напоследок погладив котят, которые уже крутились на кухне у нас под ногами. – У меня возникли дела.

– Пусть топает, – не сдержавшись, сказала я Вове. Знаем мы, какие у него дела.

Когда Матвей ушел, мы с Вовой сели обедать.

– Соня хочет забрать Мотю, – сказал брат, когда черный котенок, уцепившись когтями, принялся забираться по его штанине. – Бабушке на дачу отвезти, у нее там мыши.

– Почему именно Мотю? – ревностно спросила я.

– Да тебе любого жалко отдавать.

– А Мотю жальче всех, – вдруг дрогнувшим голосом сказала я, – он только мой.

* * *