Плата кровью

Василий поблагодарил и в задумчивости пошёл снова пешком.

Рассказ о технике его насторожил.

Неужели выследили деревеньку?

Но как?

Всё время думая об этом, он едва не наткнулся на разъезд. Благо вовремя услышал шум и метнулся в кусты. Спасла темнота.

– Обложили знатно, недолго им осталось… – Двое немцев прошли мимо.

И вправду!

Седой прислушался.

Вдалеке, на границе слуха, раздались взрывы и выстрелы.

Вот же…

Как так?!

Седой нырнул обратно и крепко задумался, что делать дальше. Уходить или осмотреться, может, чем помочь можно?

Разум пропищал, что нужно спасаться, но сердце…

Василий загнал страх подальше и решил всё-таки проверить. Иначе всё зря было!

Двинулся дальше.

Дорога была плохая.

Ничего не видно, темнота, пару раз мужчина едва не поломал ноги, к тому же ещё и грязь. Выпачкался весь словно свинья.

Но немцев опять услышал первым. Точнее, не их, а урчание двигателя.

Подкравшись, прислушался.

– Эй, Вилли, что там слышно?

– Сопротивляются гады! Но скоро их возьмут. У них уже патроны на исходе.

– Хорошо! А то мне здесь достало сидеть! Никто сюда не сунется. Местные боятся, а у партизан сил не хватит прорваться. Их хорошо окружили.

– Со стороны леса наших мало.

– Но они же об этом не знают, Ганс!

– Это точно! – хохотнул собеседник.

Василий скривился.

Ну ничего, смейтесь, сволочи! Сейчас узнаем, кто ещё первый сдастся! Он вытащил нож.

Пленных не брать!

И, подкравшись со стороны дороги, увидел два броневика. На мгновение остановился, но немцев мало. Всего трое. Один возле башни сидит с передатчиком, двое других курят в стороне.

Седой метнулся к тому, кто сидел с рацией.

Немец слишком поздно заметил тень, а когда послышался треск, не успел даже дёрнуться. Нож вошёл под лопатку. Фашист захрипел и повалился на тёплую от дневного солнца броню.

Василий вытащил нож.

Голоса приближались.

Он спрятался, пропустил немцев, а когда те оказались спиной к нему, напал на них. Первого заколол, второй успел обернуться. Рот его искривился, но Василий ударил первым. В живот.

Солдат согнулся. Захрипел.

Седой ударил его ножом в подставленную спину.

Ещё один готов!

Командир выдохнул. Как будто пяток километров пробежал. Дышать было тяжело, руки подрагивали.

Но дело было сделано.

Быстро собрав у мертвецов оружие, Василий покидал это всё внутрь кабины. Затем проверил боезапас, топливо. Можно воевать!

Теперь вставал вопрос: что делать?

В лоб нельзя!

Просто не доедет…

Стоп!

Они говорили, что со стороны леса мало солдат. Там и попробуем!

Василий полез внутрь. Ничего сложного в управлении машинкой не было. Седой быстро разобрался, что к чему. Правда, пару раз заглох, но кто говорил, что будет легко?

Главное, в итоге разобрался!

Броневик рыкнул двигателем и направился в обход.

Седой до этого был здесь всего раз, но запомнил местность довольно хорошо. Чтобы обогнуть деревню, ему потребовалось минут пятнадцать. Уже метров через пятьсот стал хорошо различать звуки боя.

Взрывы, работа пулемётов, редкие хлопки пистолетов…

Серьёзное дело!

Влипли наши!

Василий заторопился.

Вскоре показались дома. Свет всё ещё горел на паре фонарей, поэтому мужчина хорошо видел и немцев, и их позиции.

Эх, вложить бы пару снарядов туда… но нельзя!

Их слишком много.

Зря только погибну!

Лучше втихую подкрасться и вывести наших. Правда, одному придётся остаться, чтобы прикрывать, но Седой был готов пожертвовать собой.

Теперь надо было только снять охрану у леса и тихо пробраться в дом. Предупредить, что выход есть! А то они сдуру ещё себя подорвут!

Только пробраться тихо! Чтобы немцы ничего не поняли!

Василий оставил броневик, спрятав его на самой опушке, укрыв за деревом. В темноте не видно, это не день.

Быстро взяв оружие, вылез и ползком направился в сторону последнего дома.

Где же вы, соколики?

Немцы обнаружились в ста метрах левее. Дозор из трёх человек. Один из них одет по-другому. Седой узнал егеря.

Вот блин!

Серьёзные ребята.

Он приготовил нож, потом понял, что троих не уберёт, и вытащил пистолет. Звуки боя всё равно заглушат.

Он выпрямился и, вскинув оружие, выстрелил. Первым упал егерь, получив пулю в живот, ещё по выстрелу истратил на остальных солдат. Это простые пехотинцы.

Те даже ничего не поняли.

Василий подошёл к ним. Совсем ещё молодые, но сами виноваты, сюда никто не звал. Сидели бы дома, были бы живы!

Неожиданно сзади послышался шорох. Седой стал оборачиваться, понимая, что не успевает. Мелькнула тень. Бок пронзило болью.

Сука!

Егерь напал молча.

Нож описал дугу, целя в живот, но Седой успел выставить блок, и клинок рассёк кожу на руке.

Замахнулся сам…

Не тут-то было!

Противник попался опытный, сделал подсечку, и партизан рухнул в траву. Немец навалился сверху.

Врешь!

Не так Васька планировал помереть. Не под фашистом!

Он сделал сверхусилие, отклонил клинок, нацеленный в горло, егерь захрипел, попытался добавить рукой по почкам, но Седой перехватил её, вывернул. Враг вскрикнул, Седой ударил коленом и наконец смог сбросить немца с себя.

Выпрямился.

Тот тоже поднялся.

Оба смотрят волком. Глаза бешеные.

Смертельные враги!

Фашист бросился первым, не выдержал!