Платье королевы

– Тогда нужно найти что-то потеплее или связать добротный кардиган, чтобы носить под пальто. У меня есть лишний шарф и перчатки, а шапку мы тебе свяжем. Не волнуйся, не из этих ниток! – Энн засмеялась, показывая на свое вязанье.

– Спасибо.

Поезд подъехал к станции. «Ист-Хам», – гласила вывеска. В Англии очень странные названия городов.

– Почему город называется Баркинг? – спросила Мириам, вдруг заинтересовавшись. – Название как-то связано с барами?

Энн рассмеялась, да так заразительно, что Мириам тоже невольно подхватила смех.

– Вряд ли. По-моему, название произошло от какого-то старинного английского слова, нам рассказывали в школе. Правда, сейчас я уже не могу вспомнить, что это слово значит.

Поезд тронулся. Энн сложила вязание и сунула сумку под мышку.

– Мы почти на месте. Наша станция следующая.

Выдался прекрасный вечер. Когда они шли к дому Энн, вечернее солнце заливало все вокруг нежным розовым светом. В нем даже трущобы выглядели бы уютно. Но городок был красивым: аккуратные домики, чистые окна, опрятные дворы. Кое-где на подоконниках и у дверей стояли ящики с цветами.

– Как называются те цветы, розовые и белые? – спросила Мириам.

– Петунии. Как их называют во Франции?

– Петунии, – ответила Мириам, и они дружно рассмеялись.

– У меня петунии растут в саду, – добавила Энн. – Я там многое выращиваю. Если честно, даже больше, чем стоило бы. Цветам уже становится тесно.

Они свернули с главной улицы. Вдоль дороги тянулись ряды одинаковых домиков: первый этаж из красного кирпича, второй покрыт белой штукатуркой, черепичная крыша, окна с белыми рамами.

– Отсюда начался город, – пояснила Энн.

– Дома очень аккуратные. – Мириам не хотела лгать, называя их красивыми.

– Так и есть. А еще здесь тихо. Люди приветливые, но стараются держаться особняком.

Дома вдоль улицы выглядели предательски одинаково. В них не менялось ничего, кроме номера на двери. Даже занавески на окнах висели одинаковые – белые кружевные. Как же найти нужный дом в темноте?

– Мы пришли, – сказала Энн и, будто прочитав мысли Мириам, добавила: – У моих ворот круглый верх, видишь? А у всех остальных верх заострен. Так я проверяю себя, когда поздно прихожу домой и вокруг темно хоть глаз выколи. Фонари такие тусклые, что даже собственную руку у лица не разглядеть.

За воротами двор был аккуратно вымощен брусчаткой. Энн открыла дверь и поманила Мириам внутрь.

– Заходи, обувь можно не снимать. – В крошечной прихожей едва хватало места для двоих. – За дверью вешалка для верхней одежды, а в непогоду или зимой обувь можно оставить на коврике.

Энн вошла в гостиную и распахнула шторы, а затем прозрачные занавески, расшитые по краям узором из маргариток. В комнате стояли пухлый диван, кресло с коричневой обивкой из конского волоса и низкий столик. У противоположной стены был камин, а рядом с ним огромный деревянный шкаф с радиоприемником на полке. Полки у окна были заставлены фарфоровыми статуэтками и прочими безделушками. Изящные кружевные салфетки украшали каждую полку, а также радиоприемник, каминную полку, спинки дивана и кресла.

– Здесь гостиная, а вот кухня, – сказала Энн, переходя в соседнюю комнату. – Я поставлю чайник, давай выпьем чаю.

Мириам отметила, что кухня довольно современная. В центре красовалась, щеголяя белой эмалью, газовая плита. Раковина была у окна, рядом с ней сушильная доска, а у дальней стены – комод, уставленный посудой с розовым орнаментом. Меблировку дополняли стол с двумя стульями и полки с баночками, бутылками и коробками.

– За той дверью кладовая, за ней – уборная. Ванна, умывальник и туалет прямо в доме, слава богу. В этом отношении нам очень повезло.

Мириам шагнула вперед, и ее внимание привлекла дверь в сад.

– Можно выйти на улицу?

– Конечно. Я приду, как только чайник поставлю. Ключ в замке, просто поверни его.

Мириам вышла в сад, на мгновение опьянев от буйства запахов и красок. Как и говорила Энн, садик был скромных размеров, с лоскутом лужайки в центре и низким навесом в дальнем углу. Все остальное пространство заполнили цветы.

Один угол занимал живописный куст сирени с уже увядающими лиловыми гроздьями. По забору карабкалась плетистая роза, ее жилистые стебли переплетались с лозой клематиса и тонули в пушистом холмике лаванды. Посреди центральной клумбы рос пион, все еще в цвету, несмотря на июль.

Мириам протянула дрожащую руку, кончиками пальцев коснулась нежных лепестков и почувствовала их аромат, чарующий, как у розы, только чуть более сладкий. Давно она не встречала цветущего пиона.

В сад вошла Энн.

– Удивительно, он еще цветет. Несколько лет назад мне его подарил сосед, отдал отросток от старого куста. Не помню, как называется этот сорт.

– Месье Жюль Эли. У моей матери был такой же. – Голос Мириам звучал спокойно, хотя она едва сдерживала слезы. Как глупо плакать из-за цветка!

– Несколько лет он капризничал, а в этом году решил показать себя во всей красе. Лето нынче всем на зависть. Много тепла, много дождя. После такой суровой зимы я даже, признаться, переживала. Думала, потеряю половину сада… А вот и чайник закипел.