Плаванье великой черепахи

Рртых встретил сотника на углу улицы, ведущей к площади перед храмом. Встревоженные, суетливо снующие горожане огибали его невысокую кряжистую фигуру по дальней дуге, прижимаясь спинами к камням стен. А то и разворачивались, не рискуя пройти мимо. Еще бы: так и следует выглядеть Роллу. Ликом чужд, имеет красный волос и такой зычный бас - оторопь берет. Что порой начинает напевать, вовсе не понять, язык чужой, рычащий, дикий.

Довольно усмехнувшись в усы, Рртых погладил Барна по меху.

- Знаешь, как зовутся те, кто с гномами спорит? - обратился он к сотнику.

- Нет.

- Дураками они зовутся. Не полезное дело, потому как мы рассудительные и завсегда принимаем верные решения. Сейчас мое решение таково: поехали к Сарычу.

- Мне следует…

- Ты что, с гномом споришь? - поразился Рртых.

- Пробую, - рассмеялся сотник. - Наверное, зря. Потому именно тебя и послали разыскать нас с Барном?

- Послать меня не проще, чем переспорить, - лукаво сощурился гном. - Сам додумался. Ну, в путь. После боя следует мыться и отдыхать, а не спать в седле, доводя доспех до глубокой ржавчины, а себя - до смертельной усталости. Маэстро выйдет к людям в полдень. Не убегут от тебя дела. Дай-ка я заберусь на Барна.

Теперь, когда на жбрыхе ехали двое, улица перед ним пустела шагов за сорок. Только дозорные светцы не стремились прятаться. Опознавали знакомого сотника и уважительно приветствовали.

В очередной раз пришлось миновать рыночную площадь, раскланяться со скотниками, как раз изловившими последнего быка и завершившими ремонт загонов. Верхний город встретил настороженной тишиной и плотно прикрытыми ставнями. Только изредка вдали или поблизости нарушали тишину, высекали искры из камня подковы коней гонцов. И снова повисало полное отчаяния и страха молчание непонимания… Еще бы! Это простолюдинам можно радоваться - выжили. А благополучие и судьба знати не определились с наступлением рассвета. Для них пока тьма царит безраздельно. Нет даже малого намека: кто правит и чем это грозит, каков теперь закон. Цела ли страна, единая Дарла, оплот шаткого, но все же - мира…

У ворот замка Сарыча творилось невесть что. Гонцы, выстроившись в очередь, доказывали свое право первыми сообщить или получить вести, уверения в полном уважении и просто послания своих господ. Все они с боязливой завистью посторонились, пропуская жбрыха с седоками. Их-то никто не задержал. Наоборот, распахнули ворота и приветствовали с искренней радостью.