Плавни

— Так точно, господин полковник. — Шеремет хотел встать, но Андрей удержал его знаком руки.

— Сидите, сидите… Скажите, вы знакомы с содержанием письма барона Врангеля?

— Да. Я только что вместе с генералом Алгиным вернулся из Крыма.

— Сухенко приехал с вами?

— Никак нет, полковник Сухенко должен возвратиться на этих днях.

— Скажите, сотник, помощь от барона будет или это только слова?

— О, далеко не слова, полковник.

— Значит, десант придет? — Да.

— Где же он высадится?

— Я, господин полковник, всего лишь, хорунжий, подробности о десанте вам может рассказать лишь генерал Алгин или начальник штаба.

Андрей закусил губу.

— Да, конечно, да это и неважно… Вот только я сомневаюсь, чтобы это было скоро. Я кое–что слышал о нем еще в начале лета. Я скорее склонен думать, что его не будет.

— Он будет, полковник, и высадится на этих днях.

— Даже… Ну, что ж, это хорошо. Значит, вы на днях выступаете?

— Этого я не могу знать, господин полковник. Андрей встал. Вскочил и Шеремет.

— Что прикажете передать генералу, господин полковник? Его превосходительство просили вас приехать в штаб.

— Для меня теперь и так все ясно, сотник. А генералу вашему передайте, что я очень благодарен за сообщение о десанте и приму необходимые меры… А теперь даю вам, сотник Шеремет, час сроку. Если вас через час обнаружат в станице, я вас расстреляю. — Андрей положил руку на кобуру. — Ну! Идите!

Шеремет, растерявшись, не знал, то ли ему уходить, то ли попытаться уговорить Семенного. Он вспомнил о наказе полковника Дрофы убить Семенного в случае его отказа. Но Семенной, подстерегая каждый его жест, готов был при малейшем подозрительном движении всадить в него пулю. Шеремет пошел к дверям. На пороге задержался.

— Смотрите, не прогадайте, комбриг! Андрей нахмурил брови.

— Мы с вами не на ярмарке, сотник. А прогадывает всегда тот, кто становится поперек пути своего народа.

Проводив Георгия Шеремета до калитки, Андрей подождал, пока тот отошел от нее на сотню шагов, и подозвал часовых.

— Всех, кто будет околачиваться возле дома, задерживать!

Пройдя в зал, он снял шашку, расстегнул воротник гимнастерки и сел к столу. Он не слышал позади осторожных шагов Наталки и почувствовал ее присутствие, лишь когда она обняла его за шею. Андрей резко обернулся. А Наталка, плача и смеясь одновременно, целовала его в щеки и в губы.

— Я все, все слышала, дядя Андрей!.. И записку читала… Я так боялась, так боялась!

Наталка не договорила и выскочила из комнаты. Через минуту во дворе раздался ее звонкий голос, напевающий веселую песенку.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

1

Третьего августа нарочные, посланные Андреем, повезли в Ростов и Ейск, а также в станицу Каневскую сообщение о идущем морем десанте.

По распоряжению Андрея, гарнизоны Каневского и Староминского районов вышли из станиц и заняли заранее вырытые окопы.

В станицах остались лишь патрули дежурных взводов да вновь организованные роты.

В ночь на четвертое августа конница Гая пыталась прорваться в Староминскую, но была отброшена пулеметным огнем и отошла к хутору Деркачихи.

Утром Хмель получил с нарочным письмо от начальника Бриньковского гарнизона с просьбой о высадке десантного отряда в районе станицы Бородинки и о завязавшихся боях с врангелевцами.

Прочитав письмо, Хмель выбежал на крыльцо, вскочил на чью–то лошадь и помчался в ревком. Через полчаса после этого в кабинете председателя ревкома собрался командный состав гарнизона.

Обрисовав создавшуюся обстановку, Андрей сказал:

— Я дал распоряжение, чтобы Староминский гарнизон, под командой Хмеля, выступил на рассвете навстречу Алгину. Охрана станицы возлагается на нашу пехоту. Помощнику начальника гарнизона Бабичу приказываю: куркулей, отказавшихся рыть окопы, расстрелять сегодня ночью. Вечером выезжаю в Каневскую, в станице меня заменят военком и председатель ячейки. Командиру партийно–комсомольской роты и Бабичу расклеить на базаре и углах приказ о том, что станичники, вышедшие на улицу с оружием, будут расстреляны. У колокольни, ревкома и гарнизона выставить усиленные наряды. Каневской гарнизон делю пополам. Одна половина, под командованием Остапа Капусты, примет бой с отрядом полковника Гриня, другую половину поведу я. — Андрей улыбнулся, и от его улыбки, от его твердого, уверенного тона всем сделалось как–то легче.

— Вы все знаете, товарищи, десятиверстную дамбу, идущую через Бриньковские плавни. Эта дамба — единственный путь для той части десанта, которая пойдет на помощь Алгину. Так вот, я со своим отрядом запру эту дамбу и не пущу через нее врангелевцев; попутно, пройдя по ней до Бриньковской, постараюсь помочь соседним гарнизонам. Если врангелевцы захотят все же напасть на Каневскую, то им придется идти в обход через Тимашевку, черт знает куда…

Десант Улагая, сломив орудийным огнем сопротивление обороны, на рассвете пятого августа начал высадку в районе станицы Бородинки.