Плейлист волонтера

Кукла периодически звонила и спрашивала, почему я не беру поиски. Сама она до координации пока не доросла – или думала, что не доросла, – поэтому ей нужен был координатор, который возьмет интересный поиск. Ей нравилось помогать мне – выполнять необычные задачи и вообще наблюдать. Наверное, ей было комфортно расти именно на моих поисках, где ей позволяли сунуть нос всюду, где ей хотелось. Но иногда – чтобы никто не взывал к моей совести и не заставлял работать сверхурочно, когда этого не хочется, – я не сообщал о том, что беру поиски; а некоторые поиски отряд вообще не выкладывал публично, то есть узнать о них можно было только из чатиков.

Признаться, я не люблю искать молодых мужиков. С ними, как правило, все очень понятно: несчастный случай, криминал, суицид или нечеловеческая тупость, позволившая заблудиться. Но иногда интересен не сам поиск – а то, что случается после.

На связи – мать пропавшего, которая сообщает, что сын 27 лет от роду пропал со связи 3 часа назад.

Маловато времени, чтобы бить тревогу, но у нее есть повод: он позвонил и сказал, что едет домой, а до дома ехать час. Ровно через час она позвонила ему, и трубку взял незнакомый мужчина, который с сильным кавказским акцентом сообщил, что «юже на третьем кольце, едем все харащо».

Мать побежала в полицию, и бдительный дежурный Люберецкого ОВД посоветовал звонить волонтерам – мол, им-то есть до такого дело.

У матери я выясняю, в каком кафе мог сидеть ее сын (на выбор из числа его обычных было несколько, все в одном районе). Всё ясно: надо быстро проверить маршрут, причем начать надо с кафе. Мать говорит, что пропавший пил с коллегой.

– А где ваш сын работает?

– В ФСБ.

– А он… офицер?

– Да.

– А чего вы на работу ему не позвоните?

– Так номеров нет никаких…

Фэсэров мы еще не искали, это любопытно.

Я звоню в справку «Скорой» и прошу об услуге – если пропавшего или кого-то неизвестного такого возраста заберут с нескольких перечисленных улиц, сообщить об этом мне. В справке уже начали привыкать к странным просьбам от отряда, поэтому оператор соглашается поглядывать вызовы из того района.

У подъезда меня уже ждет Белый Орел, или, сокращенно, Борёл. Крутейший мужик лет 30, на дышащем на ладан «Опеле», старом, но зато родном, немецком, – он всегда был готов прийти на помощь и жил рядом, поэтому примчал сразу после звонка.

Мы двигаем в центр, в район Лубянки. Пока мы едем, отзваниваются из «Скорой» – нашего пропавшего только что вынули из сугроба, он жив.

Быстро передаем матери, забираем ее и подвозим в больницу. Женщина очень нервничает – от слова «Склиф» любому станет нехорошо. Но для Лубянки Склиф – просто ближайшая больница. Мы оставляем мать, чуть позже она сообщает, что всё относительно неплохо – жить будет, чем-то отравлен, ограбили.

Едем по домам. Борёл, с его характерной, люберецкой харизмой, гнусавя, комментирует историю: «Бля, совсем охуели, уже фээсбэшников травят. Че нам-то делать, Штапич? Скоро можно будет перо, как в девяностые, схватить под рёбра за 100 рублей».

Утром звоню матери и узнаю суть истории: в довольно приличном кафе парня «угостили» – дали рюмку какого-то спиртного от соседнего столика. Он уже собирался уходить и ждал такси. Выпил рюмку, вышел – и память отключилась. Очнулся в больнице. Украли телефон, карточки, деньги и даже ксиву ФСБ.

Поиск закрыт, но забывать о нем было рано. Звонит незнакомый номер.

– Алло, Штапич? Ты координатор отряда этого по поиску пропавших?

– Да.

– Ты искал такого-то?

– Да.

– Так, диктую адрес, приезжай.

– Вы кто?

– Адрес пиши, приезжай, будет твоему отряду счастье.

– Не понял…

– Адрес запиши.

– Хорошо.

Адрес – в самом центре, жилой дом. Дает номер квартиры. Представляется просто – Андреем.

– А можно я с собой человека из отряда возьму?

– Ладно.

– А тема-то какая?

– Приедешь – узнаешь.

Звоню Жоре и объясняю ситуацию.

– Поехали вместе?

– Не, я… не могу… но ты возьми кого-нибудь на всякий.

Кому я мог позвонить?

– Алло, Хрупкий, тут какая-то тема, счастье обещают.

– Поехали.

Богатый дом, пентхаус. Нас встречает чувак, как будто созданный из доктора Гонзо, Большого Лебовски и пары персонажей Пелевина. Он в тапках, с бородой, в халате. «Андрей», жмет руки, «пойдем». Проходим через коридор, оказываемся в кабинете в 50 квадратных метров. Весь кабинет увит проводами, стоят серваки в охлаждающих боксах, компьютеры, 4 огромных монитора висят над столом, обстановку дополняют маленький стол с чаем, кофе, печеньками, пара диванов и роскошное геймерское кресло. На стенках кое-где висят календари – ФСБ, 100 лет такому-то отряду, 50 лет таким-то войскам. На столе стоит пара каких-то наград с орлами, гербами и вензелями.

– Короче, парни. У меня есть для вас подарок.

Открывает экран компьютера.