Плененная фаворитка

Спустя две недели вернулась Джесси. Жизнь в обществе святых сестер пошла ей на пользу. Страх перед монсеньором утих, когда дочь герцога повидала подруге о том, что он очень хороший человек и между ними горит огонь любви. Но англичанка не одобрила выбор бывшей госпожи. Джеронимо она ненавидела, и то, что Арабелла стала его любимой женщиной, пугало девушку. Приближалось время родов, и Джесси стала мало времени проводить в кругу Мучениго и князя. С супругом у нее начались постоянные разногласия. Синьор считал, что его жена стала такой раздражительной из-за беременности, но, разумеется, он понимал причину данных ссор. Мучениго холодел к Джесси, его чувства уже не были видны. Девушка не могла удовлетворить его и стала задумываться о том, чтобы подыскать супругу любовницу на время своей беременности.

– Ты с ума сошла! Одумайся! Как ты можешь сама подсовывать своему мужу другую?! – бушевала Арабелла. Она пыталась образумить подругу, но зря.

* * *

Джесси сидела напротив Арабеллы, которая безмолвно уставилась в одну точку.

– Что с тобой? Что тебя терзает? Скажи мне, открой свою душу.

– Джесси, я думала, что забуду, думала, что со временем те ужасные моменты исчезнут из моей памяти. Но я не забыла, и еще и эти последствия….

– О чем ты? Что случилось?

– Пообещай, что то, что ты сейчас услышишь, останется в строгом секрете.

– Клянусь.

– Когда ты была в монастыре, я открыла свои чувства Джеронимо. Мы пошли в отель, хотели побыть вместе, и когда я была в его объятиях, случилось непоправимое. Пришел какой-то незнакомец, оглушил князя, а меня изнасиловал. Потом ворвался синьор Мучениго и спас меня. Он это все видел, он единственный, кто знает о моем позоре, – слезы полились по щекам девушки, она прижалась к англичанке, нежно пролепетавшей:

– Тише, успокойся, забудь об этом. В этом грехе нет твоей вины.

– Но это не самое страшное. Джесси, я беременна от того негодяя. Как я скажу Джеронимо об этом? Как я рожу незаконного дитя, плод тех ужасов? Я мечтала взять на руки ребенка любимого человека, но, что получила? – от этой новости англичанка округлила глаза. Она от всего сердца испугалась за подругу. Родить от насильника – значит окутать себя угрызениями совести. Но белокурая красавицы понимала, что мадам де Фрейз нуждается сейчас в поддержке и поэтому попыталась успокоить ее, хотя сама не верила в свои утешительные слова:

– Но, с чего ты взяла, что это ребенок твоего мучителя? Разве с Джеронимо у тебя не было близости?

– Я обнаружила отсутствие месячных еще тогда, когда князь лежал больной. В то время мы не занимались любовью. Последний раз мы были близки только вчера, но до этого времени повитуха уже сказала о том, что у меня будет младенец. Все сходиться, Джесси, я беременна не от возлюбленного. Что теперь мне делать?

– Выход один: успокойся и все расскажи…., – Джесси не успела заговорить, пронзительный крик из ее уст прервал разговор. Женщина схватилась за живот и в бессилии завопила: – Кажется, началось. Я рожаю!..

Арабелла бросилась к роженице. Она была растеряна, поскольку первый раз на ее глазах у женщины начинались схватки.

– Сюда! Скорей! Джесси рожает! Быстрей зовите повитуху! – в комнату вбежало два лакея. Они уложили кричащую девушку на кровать, а сама побежали за лекарями. Джесси лихорадочно вцепилась в руку Арабеллы.

– Не отходи от меня ни на шаг…., – жена Мучениго вновь закричала.

Повитуха и ее помощницы столпились у кровати роженицы. Ложе женщины закрывалось шелковым балдахином и за нежной тканью выглядывали любопытные глаза присутствующих. В комнате было душно и пахло лекарствами. Лекарка вытягивала из-под Джесси окровавленные простыни, но ребенок не появлялся на свет. Молодая роженица металась по постели, умирая от боли. Ей казалось, что кости в животе ломаются. Боль была такой резкой, что не позволяла свободно дышать. За ширмой ходил взволнованный Мучениго.

Повитуха вышла из-под балдахина к присутствующим, зовя к себе мужа несчастной и Арабеллу: – Ребенок застрял в шейке матки. Нужно развернуть его, я это сделать не могу.

– Но, кто может? – вскричал взволнованный синьор.

– Лекарь Филипп. Он принимал роды у половины придворных и на его руках оживали даже мертворожденные дети. Если позволите….

– Нет! Ни в коем случаи! Я не позволю, чтобы на сокровенное моей жены смотрел мужчина!

– Хорошо подумайте, мсье, ибо через час, а может и через несколько минут, ваша супруга может умереть. Она истекает кровью, и если мы еще полчаса продержим живое дитя в утробе матери, оно может испустить последний вздох. Решайтесь, синьор, этим Вы спасете жизнь и жене и младенцу, – Мучениго печально глянул на Джесси, у которой изо рта начала идти кровь. Она лежала вся в крови, грустно улыбаясь. Девушка знала, что это ее последние минуты.

– Хорошо, зовите лекаря.

В покои вбежал старик с маленьким чемоданчиком: – Слишком поздно. Она умирает.

– Сделайте что-нибудь! Вы же лекарь! – выкрикнул кто-то из толпы.