Плененная фаворитка

– Я привел тебе новую одалиску[15]. Прими, переодень и отведи туда, куда положено, – в этих речах мадемуазель де Фрейз расслышала интригу. Она отлично знала, что только гедиклис может получить все то, что имели те девушки в саду.

Старшая калфа язвительным взглядом осмотрела француженку: – Следу за мной, Хатун.

Арабелла оказалась в соседней крохотной комнатке, сдавленной со всех сторон стенами. Из всей мебели здесь находилась только твердая лежанка, на которой лежало шерстяное, бесформенное платье.

– Одевайся, – приказала женщина, показывая пальцем на кровать.

Арабелла недовольно отошла. Она и не могла подумать, что ее заставят надевать такой ничтожный наряд.

– Чего стоишь? Глухая? – буркнула почтенная матрона, схватив непокорную девушку за руку.

– Я не стану надевать то, что мне не нравится, госпожа, – высокомерно ответила Арабелла, гордо вскидывая свой аккуратный и красивый подбородок.

Глаза Махджемаль-калфы загорелись ненавистным огнем. Стиснув зубы, она ударила дерзкую девчонку по щеке: – Да кто ты такая, что смеешь ослушаться меня? Если ты не будешь выполнять мои указания, то окажешься на дне моря. А сейчас, посиди здесь, подумай. Может, хоть что-то поймешь! – крепок закрыв за собой дверь на ключ, женщина быстрыми шагами пошла по ступеням.

Арабелла села на край кровати, придвинув колени к подбородку. Она попыталась открыть дверь, но безрезультатно. Оставалось лишь надеяться на то, что вскоре ее выпустят из этого помещения.

Ночь, на удивление, оказалась довольно светлой и короткой. Молодая женщина вскоре задремала, но от каждого шороха вздрагивала. Она сама не могла понять собственный страх. Но какие-то неведомые силы подсказывали ей, что счастливым наступающий день не будет. Через легкий сон девушка услышала призыв муэдзина[16]. Его нежный и громкий голос разносился по всей комнатке. Арабелла открыла глаза. Яркий луч впился ей во взор, как дождь в землю. Молодая женщина с трудом встала: голова болела, перед глазами стояла мутная пелена. Дверь была закрыта и ничего с прошлого вечера не изменилось. Лишь на маленьком столике стояла миска с пшеничной кашей и стакан воды. Несмотря на голод, Арабелла даже не прикоснулась к еде, ибо питание рабов не для нее.

Дочь герцога стала расхаживать по комнате, сложив руки на груди. Мысли путались, как паутина и все казалось серым и мрачным. От шерстяного платья кожа стала чесаться. Внезапно с грохотом отворилась дверь. На пороге появилась та же женщина. Сделав несколько шагов, она устремила взор на мадемуазель де Фрейз:

– Ты уже успокоилась?

Девушка покорно кивнула. Она понимала, что в данной ситуации нужно проявлять именно послушание. Эта дама хоть и была строгой, но все же она являлась женщиной, которая должна не только приказывать, но и понимать.

– Следуй за мной, – повелевала Махджемаль-калфа. Она повела Арабеллу по узким дорожкам, которые вели в маленькую комнату, находившуюся на втором этаже возле гаремного сада. Поднявшись по шаткой лестнице, француженка оказалась в гаремной бане. Это было небольшое помещение, сделанное из мрамора. В каждом углу стояли огромные лохани с горячей водой, на полу лежала баранья шерсть, гревшая ноги. Девушка заметила высокий тазик, к которому вела деревянная лестница: – Интисар Хатун поможет тебе помыться.

Из-за своего страха молодая женщина не увидела высокую, стройную даму, стоявшую подле мраморной колонны. Ее приятное, загорелое лицо выражало полное безразличие. Но все же, она была довольно красивой. Гладко – зачесанные волосы открывали красивый, высокий лоб, темные, похожие на черные жемчужины глаза, были наполнены удивлением:

– Эта новая икбал? [17]

– Что ты говоришь своим языком?! Если ничего не соображаешь, тогда молчи! Если бы эта девчонка была икбал, она бы не мылась в гаремной бане, а располагалась в султанском бассейне. Ты настолько глупа, что не видишь очевидного! Теперь понятно, почему султан отверг тебя после того, как ты родила ему мертворожденное дитя! – процедила сквозь зубы главная калфа. Арабелла удивленно подняла бровь. Она видела и понимала, что именно красота Интисар, а не ее ум привлекли повелителя.

– Махджемаль-калфа, я уважаю тебя, но ты не имеешь право так со мной разговаривать! Я в свое время тоже могла легко тебя уничтожить, но не сделала это потому, что пощадила тебя! – звонкий и громкий голос женщины раздавался эхом по помещению.