Пленник (СИ)

- Я ведь не прислуга, - усмехнулся тот, но все же выглянул в коридор, чтобы кликнуть служанку. – Вы не ранены? – деловито осведомился он, возвращаясь, и Мукуро, будучи не в состоянии ответить, просто покачал головой. – Честно, вы выглядите отвратно, уж извините. Перед невестой будет стыдно, наверное…

- Как Кея? – перебил его Рокудо, приподнимаясь на постели.

- Нуу… я бы сказал, что нормально, но он еще в отключке. Шамал буквально выполз из его комнаты под утро, а Анджело так там и остался спать, даже подняться не смог.

- Остался там… - эхом повторил Мукуро, хмурясь, - ясно. Что ж, меня это больше не волнует. – Он закашлялся и поморщился, потирая горло. – Черт подери, как мне плохо.

- Может, коньяку? Немножко. Для лечения.

- Благодарю, но я еще месяц, как минимум, не смогу смотреть на него, не то чтобы принимать внутрь.

В этот момент робко постучалась служанка, и Чейз быстро подскочил к ней, загораживая собой приоткрывшуюся щель, и, приняв из ее рук поднос, снова захлопнул дверь. Мукуро осушил весь графин чуть ли не одним глотком и удовлетворенно выдохнул, падая обратно в кровать.

- Неделя разве уже прошла? – спросил он, тщательно отгоняя от себя тяжелые мысли, болезненно колыхающиеся глубоко в подсознании.

- Прошла-прошла. Альберт уже занялся подготовкой ко встрече гостей, так что вы не волнуйтесь, все будет на высшем уровне. Повар готовит на троих, зная, какой аппетит у баронессы.

- Чейз. Я бы попросил.

- Простите, - рассмеялся он, - не смог сдержаться. К полудню я растолкаю Анджело, в этом тоже положитесь на меня. И… я по какой причине зашел: можете дать разрешение на обыск в деревне?

- Это еще зачем?

- Ваша Светлость, я понимаю, что вы приняли повстанцев обратно, но не у всех них могут быть добрые намерения. Я хочу провести проверку на наличие оружия. Я уже собрал отряд, осталось лишь принять ваше решение.

Не самое удачное время он выбрал для подобных вопросов. Мукуро на мгновение скривился, вспоминая Каваллоне, а потом ухмыльнулся, с интересом глядя на невозмутимо улыбающегося капитана. Чейз специально подошел именно сейчас, зная, что Мукуро не в самом добром расположении духа, чтобы проявлять благородство.

- Ты настолько ненавидишь их?

- Конечно, ведь они выступали против вас, а следовательно и против короны. Такое не прощается. И не забывается.

- Хорошо. Даю добро. И, Чейз, если что-то найдешь, - Мукуро проникновенно посмотрел на подчиненного, внезапно посерьезнев, - даю тебе свободу в своих действиях.

- Благодарю вас, вы не пожалеете.

Чейз змеей выскользнул из комнаты, и Мукуро вновь остался в одиночестве. Как только захлопнулась дверь, на него ревущим потоком хлынула болезненная усталость, плотным комком до этого томившаяся где-то в груди. За всю ночь он так и не сомкнул глаз, путаясь в своих мыслях и чувствах. То ли ему было больно, действительно больно, то ли все выгорело уже, и теперь ощущаются лишь отголоски. До него доносились приглушенные стоны Хибари во время операции – уже привычные, как всегда распаляющие даже против воли, пусть и вызваны они лишь болезненной операцией. Слышал и усталый голос Шамала уже под утро, и незнакомый женский, и насмешливый голос Чейза потом, пытавшегося поднять Анджело. Это отвлекало от тягостных раздумий, от тянущей тоски и озлобленной зависти, о наличии которой он раньше и не подозревал. Всю жизнь он всегда получал то, что хотел: будь то просто понравившаяся вещь, будь то любой приглянувшийся человек. Не всегда давалось легко, конечно, но своего он добивался, что несомненно поспособствовало возросшему чувству самоуверенности, вседозволенности. Но раньше ему никогда не приходилось ломать себя, сдерживать себя, жертвовать чем-то важным, чуть ли не частью себя. Он никогда не был милым или нежным, не умел бережно относиться к кому-либо, кроме себя, никогда не признавался в любви и никогда не умел проявлять ее. Он приложил немало усилий для того, чтобы хотя бы на миллиметр сблизиться с Хибари, но стучаться в наглухо запертую дверь долго невозможно. Она изредка приоткрывалась, но Мукуро никогда не успевал подставить руку, чтобы не дать ее захлопнуть – его всегда опережала другая рука. Дино всегда маячил впереди – Мукуро видел только его светлый вихрастый затылок и спину, обтянутую невзрачной серой курткой. Казалось, что он издевается над ним – едва Мукуро догонит Хибари, только протянет к нему руку, как Дино ставит подножку и исчезает далеко впереди. Теперь же он настолько обошел его, что не видно даже его силуэта. И догонять его Мукуро уже не собирается. Финишная черта больше не будет грезиться ему долгими ночами, а главный приз, казавшийся заманчивой золотой медалью, будто оказался куском позолоченной деревяшки – красивой, но дешевой подделкой. Если Кея умрет на боях, потерю будет легко пережить. Если выживет – будет сложнее, но он все равно справится. У него впереди отличное будущее, с любящей женой и детьми, титул виконта вот-вот падет ему в руки, и можно будет зажить счастливо, без оглядки на долг перед родителями.