Пленник (СИ)

Мукуро моргнул. Веки сами по себе опускались. Темная пелена окутала его, оставляя только желание поскорее забыться сном.

«И все же… я ведь любил…»

========== Глава 26. Жизнь продолжается? ==========

- Твою мать. – выдохнул Занзас и отвернулся от окна, из которого созерцал восстановительные работы.

- Я впервые с тобой согласен, чертов индюк. – Скуало мрачно посмотрел на Рокудо, пережевывая во рту соломинку.

Мукуро быстро пробежался взглядом по налоговой декларации, сделал несколько пометок в ней и отложил на край стола. Бьякуран внимательно следил за его действиями, развалившись в кресле напротив, а Ирие, стоящий позади него, увлеченно разглядывал расписной потолок.

- Может, хватит уже? – Мукуро хмуро оглядел их и снял очки, аккуратно пряча их в нагрудный карман. – Никто из вас с Хибари и словом не обмолвился, а вы смотрите на меня так, будто я вашего лучшего друга убил.

- Ты уничтожил мою цель. – лениво, будто нехотя, протянул Скуало, не глядя на него. – Я, черт подери, столько времени тренировался, мутузя стражников и заключенных, только ради встречи с ним на весенних боях. Я хотел узнать, так ли он хорош, как о нем говорят, а тут – раз! – и ты его грохнул. И как? Застрелил! Более идиотской смерти не придумаешь.

- Ну, уж извини, что не убил его с фанфарами и оркестром, или мне следовало пафосно прикончить его на дуэли? – Мукуро усмехнулся и откинулся на спинку кресла. – Хватит сверлить меня недовольными глазами; Занзас, ты вообще радоваться должен – теперь Скуало априори победитель.

- Да уж, веселая победа, ничего не скажешь. – фыркнул Скуало, и Занзас отвесил ему нехилый подзатыльник. Тот аж со спинки соскользнул. – Ублюдок, я не прав, что ли?!

Занзас повернулся к Мукуро, прожигая его тяжелым взглядом, и с грохотом оперся ладонями о стол, приближаясь к нему лицом к лицу.

- Сними эту стремную масочку с лица, Мукуро, ты вовсе не доволен таким исходом. – тихо и свирепо сказал он. Мукуро мягко улыбнулся.

- Кея не был любовью всей моей жизни, друзья мои. – ласково произнес он голосом опытного и усталого психиатра. – Я с ним спал время от времени, дрался и играл в шахматы – всего-то. Не стоит делать из всего этого великую драму. Я не Ромео, а он далеко не Джульетта, хотя это была бы интересная интерпретация знаменитой трагедии.

- Брось, Мукуро. Когда ты избавился от Арлин, ты и то горевал, недолго, правда, но все же, а сейчас тебе тем более не может быть все равно. – Бьякуран вынул из-за пазухи конверт со сломанной синей печатью и помахал им в воздухе. – Может, процитировать твое письмо, в котором ты так любезно мимоходом оповестил нас о смерти своего любовника. Я могу примерно сказать так: «Эй, ребята, у меня все хорошо, хотя недавно на меня покушался орден сопротивления, но не волнуйтесь, все обошлось. Налоги я понизил, жалованье прислуге повысил, пригласил артистов из соседнего королевства и на досуге убил Хибари за то, что он спал с каким-то нищебродом». Вот. Только что я зачитал вкратце все твое письмо из семи страниц, и это я еще опустил предложения «покутить», «погулять» и, ах да, «кого-нибудь еще прихлопнуть». Вау, самое нежное и милое письмо в моей жизни, если не считать письмо от моей тещи, в котором она желала мне скорейшей смерти в страшных муках.

Мукуро рассмеялся: Джессо всегда находил способ разрядить обстановку. Но Бьякуран и не собирался его смешить, он абсолютно серьезно смотрел на него и даже не улыбался.

- Перестань. – Бьякуран спрятал конверт в карман. – Ты никогда не писал таких длинных писем. Твоя рука в нескольких местах дрогнула – это было видно на тех словах, где речь шла непосредственно о нападении и о Кее в частности. Это же не всерьез, неужели ты думал, что скроешь от нас это?

Мукуро спокойно выслушал его тираду и снова улыбнулся. Его лицо выражало полнейшее умиротворение и довольство жизнью.

- Я ничего не собирался скрывать. Естественно, я прикипел к Кее за столь продолжительное время, что мы сосуществовали вместе, но это не повод рыдать, как истеричная барышня. – Мукуро потер ноющее плечо и подпер щеку рукой. – Он умер. От моей руки. Я долго обдумывал это решение и…

- О, долго – это у тебя три дня, да? – съязвил Скуало. – Узнал, позлился, побил, убил. Интересная логическая цепочка, полностью исключающая всяческие размышления.

- Мне хватило этого времени.

- А этот Каваллоне не промах. – вдруг перевел разговор на другую тему Джессо. – А ведь у него была такая красивая жена! Не в обиду тебе, Шо-чан.

- Кстати, вот его и нужно было шмальнуть. В упор, из охотничьего ружья. Чтобы раскололась черепушка и вылетели мозги. – кровожадно заметил Занзас, вертя в руке чернильницу.

- Он не помчался спасать свою любовь?

Мукуро хмыкнул.

- Побежал, роняя тапочки. Свалил он, как только его женушку кто-то ранил. А ведь так трепетно держал Кею за руку там, в камере. – его передернуло. Вспоминать об этом было все еще немного неприятно.

- Шо, если бы ты мне изменил, я бы тебя тоже убил.

- Эээ… ясно. Приму к сведению.

Занзас посмотрел на Скуало. Скуало вздохнул и помахал рукой, словно отгоняя от себя надоедливую муху.