Пленники Морфея

— Я же говорил тебе: при следующей нашей встрече, ты горько пожалеешь, что отпустил меня! — сказал Зен Финну.

Воспользовавшись обстоятельствами, я без колебаний прошелся лезвием по горлу Зена. Кровь покрыла все и вся. Она хлестала из горла Зена, сочилась из живота Финна, и, что самое страшное, текла по моим рукам. В моменте все стало двоиться в глазах, и я уже был не так уверен в правильности происходящего, как мгновение назад. Неужели не нашлось бы другого пути? Почему все всегда должно решаться через насилие? На что нам рот, если оттуда выходят плевки, вместо слов? На что нам руки, если они бьют, а не обнимают? В конце концов, на что нам мозг, если мы его не используем?

Когда разум вновь вернулся под мой контроль, я заметил, что сижу на земле, облокотившись на чей-то труп. По одежке стало ясно: это Зен. Тогда я вспомнил про Финна и, взглянув в его сторону увидел, как над ним стоит Аскук, бросая нож то в одну руку, то в другую.

— Чего же ты стоишь? — сказал Финн харкая кровью. — Помоги мне, Аскук.

Аскук молчал. На его лице замерла гримаса, полная противоречий. Мне показалось, что на уме у него вертелось неладное, но он никак не решался сделать этого.

— Надо ему помочь! — вскрикнул я, придя в себя.

Заметив движение в свою сторону, он сделал сквозь слезы то, о чем, вероятно, так долго думал. Дрожащей рукой он вонзил нож в шею Финна, а после быстрыми шагами пошел на меня.

Глава XIV

Завершение геноцида

— Что ты творишь? За что? — орал я во весь голос.

Ответа не послышалось. Он шел на меня все тем же быстрым маршем, а оказавшись на расстоянии вытянутой руки, попытался пырнуть меня в бок. Я увернулся, прописал ему правый хук, и пока он лежал в нокауте, забрал у него нож.

— Я и забыл, какой у нас мощный хук, — сказал он, приподнявшись на локоть.

— Лежи смирно, иначе убью тебя, даже не потребовав объяснений! — пригрозил я.

— Тебе нужны объяснения? Тут и глупцу ясна причина моего поступка.

— Но ты твердил, что не веришь в теорию последнего.

— Я не был с вами честен. Зен смело двигался вперед наивно думая, что лишь силой и властью сумеет одержать верх. Однако выживает не сильнейший, Веро, а наиболее приспособленный. В отличии от вас, мне хватило смелости взять судьбу в свои руки и сделать тяжелый выбор во благо себе. Да, я лгал вам. Говорил, якобы не верю. Но пора бы тебе запомнить, что первой жертвой любой войны становится именно правда. Я лишь воспользовался этим. Мне искренне жаль, но иного выхода не было. Победа в этой игре будет за мной.

— В таких играх можно выиграть, только не играя в них.

— Нет. Просто надо быть тем, кто раздает карты.

— Значит, Зен говорил правду? Ты намеренно зарезал того парня?

— Не упустил шанс сократить число противников.

— Как с Финном? Он же был твоим другом, гад! Как ты мог?

— Именно в этом вся соль. Одному мне удалось поставить цель выше эмоций. Я знал, что Зен сумеет убрать всех. Оставалось лишь отправить его на тот свет, а вслед за ним и вас. Прости, Веро. Жизнь бывает жестока.

— Что дальше, Аскук?

— Ты мне скажи. У тебя нож.

— На мне уже два убийства. Не хочу отягощать совесть, убив еще одного человека. Хоть тебя и трудно называть человеком, мразь!

— Ах, совесть! Вот, что вас с Финном заботило. Совесть, а не чужие жизни.

— Брось, не цепляйся за слова.

— Хорошо-хорошо. Напоследок скажу, что я буду вас помнить. Хоть вы и нашли здесь смерть, память о вас не умрет.

— Не подстрелив сокола, рано перья щипать. Нож у меня, как ты сказал. И я пока еще жив.

— Пока еще!

В мгновение ока он набрал в ладонь горсть земли вперемешку с газоном и бросил мне прямо в лицо. Пока я протирал глаза, он накинулся с кулаками, а повалив, вцепился в руку с ножом, пытаясь обезоружить меня. Поняв, что ничего не выходит, Аскук резко отпрыгнул назад и, подбежав к мертвым меченым, подобрал другой нож.

— Не вынуждай меня, Аскук. Я не хочу тебя убивать!

— Зови меня Джан! Фамилия не наша, но она дороже, чем ты думаешь.

— Какой бред ты несешь? Истинный Джан так бы не поступил.

— Он бы не поборолся за право существовать?

— Он бы не предал друга. Должен быть иной способ выбраться отсюда.

— Если так посмотреть, то я не предал Финна, а спас. Узнав, что его ждет после пробуждения, он бы совершил самоубийство. Да! Не удивляйся. Я помню все, как двойник Зена. Жизнь, которая ждет победителя, не для слабаков. У меня крепкий характер, во мне бурлит жизнь, и я готов вернуться назад, вне зависимости от поджидающих невзгод. А вот ты слаб, Веро, слаб не физически, а духом, и сейчас я это докажу!

В очередной раз он набросился на меня, словно зверь. Ослепленный желанием выжить, Аскук сражался чересчур смело. В нем наблюдалось отсутствие страха, что, в свою очередь, устрашало меня, и заставляло осторожничать в бою. Бесстрашие — особенность его характера.

Страх, который оберегает нас от опасностей, является одним из фундаментальных чувств. Чем меньше страха, тем больше уверенности. Вместе с уверенностью возрастает и шанс нарваться на неприятности. Как раз в ту пору я осознал, в чем его слабость, и в чем моя сила.