Пленница

— Думаешь, я добровольно сюда пришла? Думаешь, меня спрашивали, хочу ли я?! — от злости я была готова наброситься на него голыми руками. — Разве так реагирует нормальный человек, чью сестру похитили, чтобы потом насиловать? — На самом деле, я врала. Мне все нравилось, не считая тех двух раз. Но об этом я никогда никому не скажу.

Фил потер переносицу, о чем-то раздумывая. Я выдохнула и задержала дыхание на пару секунд. Надо успокоиться.

— Пожалуйста, давай просто уедем. Зачем тебе все это надо? — как можно спокойнее произношу я. Он лишь отрицательно качает головой.

— Не думай, что я буду спокойно стоять в стороне.

— Ты не сможешь мне помешать, — говорит он уверенно.

— Я взорву нахрен эти вертолеты. Хватит смертей, — я подхожу к столу и беру рацию, чтобы связаться с Максом.

— Подумай еще раз, Софи, — первый раз голос брата показался мне таким чужим и незнакомым. — Я никому не позволю встать у меня на пути.

— Что ты сделал с Эмилией?

Фил усмехнулся.

— Если бы ты лучше выбирала друзей, ты бы здесь не оказалась.

— Я оказалась бы здесь в любом случае, потому что искала тебя! — мой голос срывается на крик.

— А я не хотел, чтобы ты меня искала. Смотри, куда это тебя привело, — он достает пистолет и направил его на меня. — Мне жаль, Софи. Прости.

Он нажимает на курок и все внутри меня разбивается вдребезги. Почему-то после смерти родителей я наивно полагала, что не смогу испытать большей боли.

Глава 13

В глазах помутнело от слез. Фил смотрит на меня ошарашенным взглядом. Я вынимаю из кармана пули, которые вынула из его пистолета несколькими минутами ранее, и высыпаю их на пол. Он нервно проводит рукой по волосам и начинает хохотать.

— А папа всегда говорил, что хитрее меня. Как я мог это забыть?

Он резко подается вперед. Я достаю свой пистолет и стреляю. Фил падает на пол, хватаясь за кровавую рану на груди. Пистолет выпадает из моей дрожащей руки, и я бегу к брату.

— Тебе… не место… на войне, — он тянется к моей руке и сжимает ее. Слезы с моих глаз падают прямо ему на лицо. Он смотрит на меня и слабо улыбается. Его глаза тоже полны слез.

— Прости меня, — я ложусь на пол и обнимаю его. — Прости.

Через минуту хватка его рук слабеет, он перестает дышать. Я обнимаю его крепче и кричу, кричу так, будто могу вывести так всю свою боль. Не знаю, сколько я так лежу, плача и обнимая своего брата. Пугающую тишину нарушает голос Макса, который доносься с рации.

— Прием. Фил, вы идете?

Если я не отвечу, он придет сюда, увидит все и убьет меня. Ну а что? Неплохо.

“Перестань себя жалеть, надо что-то делать”.

Я поднимаюсь к столу за рацией.

— Мы уже идем, — отвечаю я мертвым голосом.

Я сползаю обратно вниз и упираюсь головой в колени. Что же с ним делать?

— Он прав, тебе здесь не место.

Я поднимаю голову. Артур смотрел на меня сочувствующим взглядом.

— Хочешь вернуть все назад? Теперь должность снова свободна.

— Лучше убей меня.

Было заметно, как тяжело дается ему каждое слово. Кажется, у него сломаны ребра.

— А чего тогда хочешь? — я подползаю ближе к нему.

— Нормальной жизни, — он опускает глаза, — для тебя.

Я положила руку на ту часть его лица, которая пострадала меньше всего. Он весь горел. Артур вновь посмотрел на меня. Голубые бездонные глаза притягивали мой взгляд словно магнитом. Столько всего я видела в них: сожаление, печаль, нежность, сострадание.

— Можешь идти?

— Не думаю, — шепотом отвечает он.

— Тогда начинай ползти в сторону двери.

Я возвращаюсь к телу брата и обшариваю его карманы в поисках ключей от машины.

— Я люблю тебя, — наклонившись к нему, целую в лоб.

Вытерев слезы с лица, я направляюсь вниз на склад, где хранилось все оружие. Чего тут только не было. Нужно найти что-то мощное. Думаю, ручной гранатомет подойдет в самый раз.

Забираю все, что поместилось в сумку, которую я нашла там же, я выхожу на улицу, нахожу нужную машину и бросаю туда сумку, оставив себе две бомбы.

Я возвращаюсь в здание, собираю в рюкзак еду и лекарства и иду за Артуром. Его состояние оставляет желать лучшего. Дав ему выпить еще несколько лекарств, я помогаю ему встать. Какой же он тяжелый. Его лицо исказилось болью. Когда мы сделали несколько шагов, я заметила, что он сильно хромает на правую ногу.

— Что с ногой?

— Сломана.

Черт, надо было пригнать машину прямо ко входу.

Когда мы дошли до двери, я остановилась. Артур оперся о дверной косяк.

— Оставь меня, — он тяжело дышал.

— Заткнись.

Какой был смысл во всех тренировках, если я даже не могу вытащить человека из здания? Я набрала в грудь побольше воздуха и, поддерживая Артура, зашагала дальше. Идя по длинному коридору, я два раза останавливалась, чтобы оставить бомбы и запустить таймер. Нельзя допустить, чтобы кто-то нашел оружие, которое здесь хранилось.