Пленница для двоих

Всё, что могу из себя выдавить. Едва двинуть бёдрами, сильнее наслаждаясь чужим возбуждением. Словно простреливает, когда его член по лону двигается.

— Не хрустальная, — Князь кивает, но серьезность сохраняет. — Но это не значит, что мы будем с тобой менее бережно относиться.

— Вы пили? — чувствую едва заметный запах алкоголя. Объясняющий, с чего они такими сговорчивыми стали. — Я…

— Пропустили по стаканчику, решая.

— И что решили?

— А не понятно?

Князь мягко толкает, заставляет на постель упасть. На локтях подняться, мужчинами любуясь. Какие они красивые, возбужденные. Как их взгляд по мне скользит, темнеет.

— Я не… Стоп! — руку выставляю, не позволяя к себе приблизиться. По кровати отползаю, стараясь себя собрать. И нахожу фактор, который так пугал, не давал в чужом тепле раствориться. — Я не буду вашей девочкой для удовольствия. Это не… Вы не можете просто ко мне заявляться и спать со мной, когда захочется.

— Прости, котёнок, — Миха коленом в матрас упирается, ближе подбираясь. — Мы тебя обидели? Нужно было со свиданий начинать? Если хочешь, можем в ресторан сгонять.

— Не хочу. Не о том. Я… Я не буду свами спать просто так, без отношений.

Молодец я, умничка. Сейчас едва ли секс не меняю на статус. Но так сложно сформулировать то, что терзает. А мужчины молчат, давая мне высказаться. И это важно, это показывает, что не просто так ко мне пришли.

— То, что я хочу вас двоих, не значит, что я могу быть просто девчонкой по вызову.

— Никто и не говорил, что ты такая. Лапочка, мы хотим тебя, но не относимся как к шлюхе. Это бред. То есть, Тис.

— «Лапочка» можно, — бурчу, рассматривая отросший лак на ногтях. Потому что всё внутри бурлит, чувствами выливаясь. — И я не говорю, что мы должны встречаться или что-то такое… Но не собираюсь быть просто девочкой для секса.

— Мы поняли, лапочка, — Князь обращение смакует, улыбаясь. Довольный, что разрешила. На кровать забирается, ко мне ближе. — И мы не говорили об этом.

— Вы заявились ко мне, просто так. После всех разговоров. И…

— Когда ты будешь моей девушкой, — это «когда» слух ласкает. Расслабиться заставляет. — Я точно так же буду приезжать. Не потому, что только секс волнует. Но, блять, Тис, с тобой удержаться сложно. Не хотеть тебя, о сексе не думать. Ты ведь себя видела? Красивая, моя дикая кошка.

— Кошка она для меня, — Миха к себе тянет. И это впервые не похоже на перетягивание каната. Мягко лицо накрывает, шею ласкает. — Да, котёнок?

— Я…

— Да, — сам себе кивает. Опускает руку вниз, касаясь клитора. Так невесомо ведёт, медленно, что я стона не сдерживаю. — Да.

Сама за поцелуем тянусь, на всё разрешение выдавая. Даже если не серьезно всё, если на ночь просто — после видно будет. Завтра, через день — правда всплывёт и всё по местам расставит.

А сейчас я просто их хочу. Взять собираюсь, что мне предложили. Маленькая эгоистка, которая не может одним насытиться.

Откидываюсь на грудь Князя, вздрагивая, когда он шире ноги разводит. Словно меня для другого мужчины открывает. Бёдра гладит, талию. Очерчивает рёбра и грудь накрывает. Сжимает соски, оттягивая, пока в поцелуе всхлипывать не начну.

От того, как жжёт между ног. Как не хватает их касаний, давления внутри. И пальцы Князя заменой служить не могут, хотя легко в меня входят. Двигаются, пока вены не скрутит окончательно.

— Да, пожалуйста.

— Чего ты хочешь, котёнок?

— Я… — ещё один стон, с которым совладать не в силах. — Вас.

Голова кружится, дыхания не хватает. Жарко, душно, захлёбываюсь стонами, когда Князь в меня толкается. Не медлит, не сдерживаясь. Наполняет, желанное давая.

А Миха целует жестче, сильнее. Словно себе меня пытается вернуть. Его пальцы на шею ложатся, притягивая. Это так дико, так хорошо. Во мне один мужчина двигается, сжимая бёдра, на себя насаживая, а я с другим целуюсь, его за шею обнимаю.

Меня медленно на постель не опускают. Князь сверху, темпа не сбавляя. Пока во мне лишь хрипы не остаются. Они меняются, меня окончательно для адекватных отношений ломая.

Князь толкается, целует, а после его Миха заменяет, темп набирая. И так раз за разом, до черных точек перед глазами. До чувства, когда внутренности кипятком обдаёт. Всё сжимается до точки одного, ощущения, как изнутри меня наполняют.

Я плыву в этом чувстве, теряюсь. Жмурюсь, словно так меньше возбуждение будет. Не станет сильнее давить, не буду голос криками срывать. Но ведь молчать не получается. Когда так хорошо, когда всё рвётся к мужчинам.

— Боже, да, сильнее.

— Жаждущая лапочка, — но Князь, в противовес просьбам, замедляется. — А говорила, что никогда так ко мне обращаться не будешь.

— Ненавижу тебя! — сама бёдрами вскидываюсь, хотя ладони Михи обратно к постели прижимают.

— Ты хочешь меня, лапочка.

Улыбаются, наглецы. До обрыва меня доводят. Вязкого, зыбкого. И когда Князь первым кончает, рядом укладывается, Миха меня вниз толкает. С этого самого обрыва.

Лечу, раздираемая чувствами. По венам ток бежит, прошибая. Всё расплывается перед глазами, тело колотит. Оргазмом оглушительным накрывает, спасения не оставляя.