Пленница для двоих

— Тише, котёнок, — Миха целует, пальцами по телу ведя. Которое обессилено, но всё равно отзывается. — Такая красивая.

Князь к себе притягивает, поцелуй воруя. Оказываюсь зажатой между двух тел. И так правильно себя ощущаю. Голову запрокидываю, чтобы на Миху смотреть, сильнее в Князя вжимаясь.

— Хорошо поговорили, да, лапочка?

Хорошо.

И я совсем не против диалог продолжить.

Глава 45. Тиса

— Кто-то в сурка превращается, — утром хриплый шепот будит. Заставляет медленно глаза открыть, наблюдая за Илюшей. — Как ты столько спать можешь?

— Не спится, тогда свали.

Миша бурчит, а его рука сильнее за талию прижимает к постели. Понимаю, что на животе лежу, а мужчина сверху навалился. А моя ладонь по телу Князя бродит, очерчивая мышцы и мелкие шрамы.

Шеей веду, пока хруст не раздаться. Я бы ещё вечность спала. Потому что вместе с солнцем вопросы возвращаются. Мы вроде всё решили, но страшно, что мужчины передумают. Мы ведь не поговорили в итоге. Не решили, как дальше быть. В какие отношения всё выльется.

Хотя «поговорили» же. Ещё два раза, пока меня окончательно силы не покинули. Едва до душа добралась, от сопровождения отказываясь. А после спать завалилась. Между двух мужчин, таких любимых, таких необходимых.

— Утомили мы тебя, Тис? — Князь пряди с лица убирает. В этом жесте столько нежности, что меня пробирает. — Мне по делам отъехать нужно. Не сбежишь?

— А должна?

— Кто тебя знает. Ты девочка способная.

— А ты пиздец говорливый, — Миха немного поднимается, мне воздух возвращая. — Мне ехать нужно?

— Не, это знакомые Лютого. А у тебя с ним проблемы.

— Не проблемы, просто сопляк зарвался.

— А Лютый разве не брат Арины? — семейные связи подруги вспоминаю, которые совсем недавно узнала. — Не он?

— Он. Хорошие познания, Тис. Но с Михой у них личные тёрки. Малой его уделал в одной драке, вот и бесится.

— Малой нечестно играл. Я такого не люблю. Ну вот раз один едешь, то вперёд. Весь сон перебил.

Миша совсем на себя не похож, когда сонный. Бурчит много, почти глаз не открывает. Обратно на меня падает, придавливая. Только жест рукой делает, чтобы Князь уходил.

Тот уже в костюме, собранный, словно бессонной ночи и не было. Ко мне наклоняется, целуя. Долго, с жаром и приятной дрожью. А после губами к виску прикасается, прощаясь.

А я обратно в сон проваливаюсь, не собираясь из-под жаркого мужского тела выбираться. И мне бред всякий снится, несвязный. Рывками просыпаюсь, когда Миша переворачивается, но не дает от него отодвинуться.

Его телефон вибрирует, голос слышится. А после опять всё затихает. Тянусь проверить время, которое давно за полдень перевалило. Подниматься нужно, пока действительно в сурка не превратилась.

Тело ноет, напоминая, что ночью было. Так странно, что это действительно произошло. Каждый из мужчин понимал, что творит. Перетягивания прекратились, и мне легче дышать стало. Оставалось лишь надеяться, что всё быстро не закончится.

Медленно с кровати сползаю, оставляя Миху в одиночестве. Нахожу среди вещей платье, длиной до колена. Простое и теплое. Волосы в хвост стягиваю, не решаясь смотреть в зеркало. Губы пульсируют, зацелованные. А кожа на шее саднит, наверняка засосами усыпанная.

Нужно Аде набрать, всем поделиться. И Асю тоже, неплохо бы. Только что ей сказать? «Как ты поняла, что это не Стокгольмский синдром?». Подруга смеяться будет, мои слова же вспоминая.

И это ведь не любовь к похитителям. Не странная привычка, чтобы выжить и злодеев оправдать. Это давно во мне сидело, а теперь вырастает медленно. Сильными чувствами оказывается.

В холодильнике продукты ищу, желая хоть чем-то себя занять.

— Пытаешься мою работу отобрать?

Вокруг талии мужские руки обвиваются, Миха поцелуй на шее оставляет. Прижимается, пока я переворачиваю на сковородке завтрак. Терпеливо ждёт, пока меня можно будет развернуть и нормально поцеловать.

— Что готовишь?

— Глазунью в гренках. Голодный?

— Голодный. Но я сам предпочитаю готовить. И сразу к десерту.

— Десерту?

Непонимающе моргаю, пока меня не подхватывают, на стол усаживает. Мужчина выключает плиту, ко мне разворачивается. Со знакомым блеском в глазах. Не удивляюсь даже, когда мои ноги разводит, между ними устраиваясь.

— Мих…

— Будешь меня «Михой» звать, вернусь обратно к «кисе». Уяснила?

— Уяснила, Миш. Миш!

Вскрикиваю, когда низ платья до талии задирает. Но ни одной попытки не предпринимаю, чтобы мужчину остановить. Улыбкой широкой наслаждаюсь, когда мужчина понимает, что я без белья.

— Шалишь, котёнок?

Качаю головой, хотя на такую реакцию надеялась. Испорченная, странная я. И лишь шумно воздух вдохнуть получается, когда Миша на плечи надавливает, а сам наклоняется.

Трусики стягивает, колени ладонями разводит. А после губами накрывает, языком по клитору проходя.

— Миш!

— Тише, Тис. Хотя если кричать будешь — я не против.

Подмигивает перед тем, как языком по лону пройтись. Так легко и просто, дрожь вызывая. Сплошной костёр внутри, всё тело обхватывающий. Хочется ноги свести, прекратить, но Миха не позволяет.