Пленница зверя

Ненавижу ее. За все. За ее глаза, как у лани. За заячью кротость. За запах, сводящий с ума. За то, что, став моей, до конца принадлежать мне она так и не стала.

Я подозреваю, почему отец отдал мне ее. Наверняка он прихлопнул ее родителей на охоте, но как альфа стаи красиво разыграл эту карту, отправив нас в другой город, чтобы мы жили вместе как муж и жена. Сын альфы несет свой груз ответственности.

И я его нес! До совершеннолетия не тронул ее и пальцем. Даже во время течки, как бы ее запах не сводил меня с ума. Я воспитывал ее для себя и под себя. И что за это получил? Шкура.

Как только я заметил незнакомую флешку в своем компьютере, сразу напрягся. В этот день мэр получил письмо с угрозами, о том, что если он не отстранит меня от дел, то его делишки сразу станут известны государственным органам. Ему-то есть что терять: его жопу охраняю я. И в моем доме хранилась информация такого характера, что, обнаружив ее, можно было бы развязать войну немаленького масштаба.

Чужая флешка в моем доме. В моем кабинете. Мне нужно было точно узнать, кто ее вставил, но тут началась эта Ночь Справедливости и гости съехались все, как один, вовремя, смешав все мои планы.

На самом деле подумать на Амалию я не мог. Вернее, мог, но в самую последнюю очередь. Я достаточно держал ее в страхе, чтобы она могла запросто войти в кабинет. Шкура.

Я точно знаю, что сделаю с ней, когда найду: сначала я вырву ей ногти. Ее красивые, идеальные ногти, на которые она смотрит, когда я делаю ей внушение о том, как должна вести себя миссис Блэквуд. Потом я обрею ее волосы наголо. Ее красивые, каштановые волосы, которые пахнут, блять, также хорошо, как рай. А уже потом пущу в ход утюжок для волос, чтобы исправить ее идеальную внешность.

И в то время, когда я буду выжигать на ее лице свое клеймо, свою фамилию, я засуну ей между ног телефон и буду звонить на него постоянно, пока не сядет заряд батареи. Чтобы она знала. Чтобы она ЗАПОМНИЛА урок.

— Клауд, пора, — дернул меня за рукав Ларс — начальник охраны. — У тебя встреча с мэром. Ребята сами пойдут по следу.

Он промолчал, но я понял, что он хотел сказать: если найдут его. Потому что здесь не пахло волками и людьми. Мы учуяли аромат Амалии только потому, что здесь была ее одежда. Каким-то странным образом запах ее тела практически не ощущался, будто бы кто-то его стер ластиком или растворителем.

Я сплюнул под ноги.

— Если через три часа я не буду знать, где она, считай, что в твоем отряде не будет одного бойца, — при этих словах Ларс сморщился, будто откусил лимон. — Ты меня понял? Минус один боец.

Бросив ему в лицо эту угрозу, развернулся и уселся в машину. Завел двигатель и медленно отъехал от заброшенного дома. Терпеть не могу слабость. Особенно когда ее показывают сильные, молодые оборотни. Вот пусть побегают, поищут, покажут, на что способны, за что получают жалованье и не только.

Ларс проводил меня потемневшим взглядом, как только я вывернул руль, перевоплотился в волка и тут же бросился назад, к дому, разыскивая малейшие детали, которые могли бы натолкнуть его на след.

Блять, не вовремя все это, не вовремя. Скоро в Лейстауне начнутся выборы, и мне нужно быть блистательным оппонентом этого мешка с костями — нынешнего градоначальника. Но если я не найду Амалию и не утрясу проблему с компроматом, не видать мне кресла главного в городе как своих ушей.

Я потер затекшую шею и выправил автомобиль на прямую дорогу. Снова проезжая мимо заградительного забора, поставленного чокнутым Лесником, сложил пальцы в известной фигуре — показал ему фак. Он в ответ только блеснул своими покрасневшими глазами из окна, не рискуя выходить на свет. Мудак.

Как только я займу место мэра, тут же снесу к чертям эти заборы, и сделаю жизнь оборотней главнее жизней людей. Больше мы не будем скрываться от дневного света, пряча свою звериную сущность в таких заграждениях, как эти маленькие леса, которые охраняют ебанутые егеря.

Телефон пиликнул, принимая сообщение, когда я уже подъезжал к мэрии.

«Мы вышли на след. Они далеко. Выслали людей» — Ларс сообщал сведения коротко и по делу. Даже не сомневался в обратном: начальник охраны знал свое дело и выполнял его превосходно, у меня даже шевельнулась мысль наградить его небольшой премией.

И тут я вспомнил, что в подвале, в клетке до сих пор заперта эта девчонка, Сьюзи, бывшая любовница мэра. Я написал Ларсу: «Содержимое клетки — твое. Убери за собой». Гонять по лесу девчонку самому мне уже не хотелось. Вся моя кровь жаждала отмщения за поруганную честь и достоинство семьи Блэквуд.

Я должен был дождаться свою дражайшую половину, чтобы выместить на ней всю свою любовь.

Алекс

— Далеко собралась? — в комнате стоял терпкий запах крови. Ее крови. Я точно знал, что не повредил девушку, пока нес наверх, пока привязывал, а это значило только одно: она сама сознательно причинила себе вред, придумав новый план побега.

— Туда, где похитители хотя бы душ предоставляют своим жертвам, — ответила Амалия, опустив голову обратно, чтобы снова уставиться в потолок.