Пленница зверя

— Я могу тебе устроить душ прямо тут, — в ответ пошутил я, но от моих слов она дернулась и словно задрожала. Отчего-то это мне не понравилось. Черт, с этим нужно что-то делать, чем больше времени я провожу с Амалией Блэквуд, тем больше становлюсь похожим на слизняка.

Я подошел ближе и увидел откуда шла кровь: своими острыми каблуками девушка сделала огромную царапину. Бурые капли собирались в уголках длинной царапины и текли струей на простынь. Одна нога оказалась свободна — ей все же удалось наполовину освободиться, но вторая оставалась все также привязанной к решетке кровати.

Из-за того, что наркотик не до конца вышел из ее крови, она не могла перевоплотиться, а это значит, что кровь будет идти достаточно долго, что приведет к заражению. В общем-то, это был лучший выход для меня, если бы она умерла тут от заражения крови, чем воплощение моего плана в жизнь.

Отчего-то идея отомстить Клауду также, как он поступил со мной, уже не казалась такой же радужной. И все из-за того, что Амалия каким-то образом начала обретать черты настоящего реального человека, а не абстрактной разменной карты в покерной игре «накажи другого».

Я посмотрел на нее сверху вниз. Чтобы не показывать выражение своего лица, она отвернулась к стене, скрываясь от моего пристального взгляда. Все ее мышцы напряглись, она дрожала так сильно, что концы веревки, которой были привязаны руки к изголовью кровати, шатались, будто от ветра.

И я представил то, что хотел сделать вначале, как только увидел ее и Клауда на поляне в лесу. В доме лесника я приготовил съемочную площадку, которую она так и не увидела. Думал вызвать пятерых парней из бара, покрепче, закрыть им лица масками, чтобы они остались не узнанными, для того, чтобы несколько часов подряд истязать ее тело.

Я бы показал Клауду на видео все ракурсы, на которые способна или не способна его жена. Показал бы все отчаяние, в которое она погружалась. Показал бы всю радость похотливых самцов, которые отхватили такой невероятный кусок мяса: саму миссис Блеквуд.

В глазах потемнело. Ночь снова устремила свои щупальца из сердцевины моей покрывшейся углями души, заволокла глаза и опалила разум. Меня затрясло, как всегда бывает перед припадком. И сейчас я не мог его удержать — лекарства были приняты давно, и я не успел бы даже дойти до лестницы.

Я снова проваливался в черноту своей памяти.

Мы приехали в город из деревни оборотней после смерти ее бабушки. Сара хотела начать жизнь со мной с чистого листа, и я был полностью с ней согласен. Будучи химиком по образованию, она организовала в снятом возле леса домике свою собственную лабораторию, где занималась изготовлением натуральной косметики на заказ, чтобы удержаться на плаву. Но, самое главное, она делала специальный дезодорант, который скрывал от остальных волков нашу сущность. Нам не хотелось принадлежать к чьей-то стае, наш план был в том, чтобы прожить долгую и счастливую жизнь простых обывателей, у которых есть только один секрет на двоих. Мы и так слишком бодро шли против всего мира.

В то утро я вернулся домой раньше обычного, но все равно слишком поздно, чтобы спасти ее…

Запах чужих ударил в нос уже на подъезде к дому. Коттедж стоял на отшибе, и к нам заезжал редкий гость, но я знал, что в это время у Сары не должно было быть посетителей. И чем быстрее мой старый «форд» приближался к дому, тем сильнее я чувствовал его: это был запах мускуса, страха, похоти. Безумный коктейль, и в нем пробивались нотки аромата моей жены.

У меня голову повело от страха за нее, я выпрыгнул из машины, даже не успев ее заглушить, и помчался в дом.

Гостиная была полностью распотрошена. Всюду присутствовали следы борьбы: осколки разбитой посуды, куски мебели, порванные вещи, ошметки занавесок.

И на полу, прямо у второго выхода, лежало ее порванное платье. Белое в зеленый горошек, то, в котором утром она провожала меня на работу.

Забыв скинуть одежду, волком я рванул в лес, по следу, который тут же взял: двое матерых волков и моя маленькая волчица впереди. Испуганная, растерянная, она петляла среди деревьев и никак не могла оторваться от преследования. Волки брали ее в кольцо, и оно быстро сжималось. Так же быстро, как мое сердце.

Запах становился все сильнее, насыщеннее, ярче. В последнем прыжке я вынырнул на поляну, и тут же бросился на одного из волков, который всей своей тушей навалился на маленькое тело, больше похожее на маленькую собачку. Сара била хвостом, но никак не могла скинуть эту тушу с себя. Волк дергал задом, и его хвост ходил ходуном.

Налетев на него, я вцепился ему в горло. От неожиданности он остановился, а потом, взвизгнув, дернулся пастью прямо в мою сторону. Соскочив с маленькой волчицы, он клыками полосовал воздух, пытаясь ухватить меня за лапы, чтобы разодрать в клочья. Я нападал то с одной стороны, то с другой, но тут Сара всхлипнула, становясь человеком, и я дернулся к ней. Эта отсрочка стала для меня роковой: с двух сторон подскочил другой волк, вцепился мне в глотку, пуская в кровь яд со своих клыков.