Пленницы судьбы

А жизнь шла своей чередой — Катиш была женщиной красивой, страстной. В Англии у нее начался скандальный и бурный роман с наследным принцем Вюртембергским Фридрихом Вильгельмом. Он так увлекся Катиш, что не ограничился обычной интрижкой, а развелся с женой и предложил руку и сердце Екатерине Павловне. Она подумала-подумала, а потом и согласилась. И вот в 1816 году Катиш стала женой наследника и в том же году — королевой Вюртемберга, хозяйкой Штутгарта. Наконец обосновавшись во вновь отвоеванном у жизни гнезде, она показала себя деятельной, энергичной и щедрой властительницей, изо всех сил стремилась, как и ее сестра Мария, стать для немцев своей, настоящей немкой (что, в принципе, было нетрудно: немкой была ее бабка Екатерина Великая, немкой была и ее мать). Как и все государыни того времени, Екатерина Павловна занималась благотворительностью, просвещением — даже создала в Штутгарте немецкий вариант Смольного института и, подобно своей бабке и матери, лично пестовала его. Как и другие дочери Павла I, она была образованна, воспитанна, ее окружали толковые, знающие люди. Впрочем, в ней не было развитого эстетического чувства и склонности к искусствам. Как-то, разговаривая с великим Гёте, она стала безапелляционно утверждать, что мало ценит искусства из-за их прагматической бесполезности, разве только хороша архитектура, благодаря которой строятся полезные сооружения и дома. Суждения эти не делали чести сестре и повелительнице Гёте Марии Веймарской, отличавшейся как раз тонким эстетическим вкусом. Но вообще-то Екатерина была особа активная, честолюбивая, с широкими планами, благо деньги из России в поддержку ее амбициозных проектов приходили большие. Она вообще лелеяла мечту сделать Штутгарт — в противовес Берлину или Мюнхену — новым центром политической жизни Германии, а уж в этом центре истинным центром притяжения всех сил была она, королева, хотя и не ставшая императрицей.

Брак ее с Фридрихом Вильгельмом удался. Екатерина родила ему двух дочерей, жизнь в семье складывалась вроде бы замечательно. И полной неожиданностью для всех явилась внезапная смерть Екатерины Павловны в декабре 1818 года. Началось все с пустяка — однажды на лице королевы, в углу губ, вскочил прыщик. Ни придворные врачи, ни сама Екатерина не придали значения этой болячке. Королева даже сковырнула прыщик иголкой. Вскоре вместе с мужем она отправилась на подгородный конный завод — оба были заядлыми любителями лошадей. Целый день королева провела на холодном ветру, и к вечеру неожиданно прыщик превратился в сыпь, и она стала разрастаться, захватывая часть лица. Словом, болячка эта оказалась прогрессирующей рожей, страшным инфекционным воспалением. Лицо Екатерины Павловны покраснело, опухло, и очень быстро инфекция попала в мозг. Смерть королевы, которой не исполнилось и тридцати одного года, оказалась мучительной, но скорой. Супруг ее Фридрих Вильгельм был в шоке: «Король с каким-то упрямством отчаяния долго не хотел и не мог верить своей утрате, долго сидел он над бездыханным телом своей супруги, сжимавши в руках своих охладевшую руку ее и ждал, когда она откроет глаза...»

Анна Павловна: причудливый путь нашей крови

«Более всего мы любили Петергоф и Павловск. Мы были так привязаны к этим местам с братом Михаилом, что когда приходилось оттуда уезжать, то мы исхаживали все любимые наши места, со всеми прощались весьма нежно и препоручали свои садики, осликов, кораблики и прочее приставленному солдату...»