Плесень

Алекс двинулся вперёд с автоматом наперевес, сначала неуверенно, но метров через пятьдесят вполне освоился и довольно быстро вывел напарника на небольшую расчищенную от мелкого кустарника поляну. Излучавшие тепло неподвижные тела туземцев были хорошо различимы.

— Берём по одному и тащим в вездеход, — скомандовал Боб.

Туземцы оказались мелкими и нетяжёлыми. Алекс взвалил одного на плечи и пошёл вслед за более опытным напарником, стараясь не отставать от него. Погрузив своих спящих пленников в кузов вездехода и щелкнув замком, вернулись за следующими двумя.

— Ну как, освоился? — спросил Боб?

— Почти, — хмыкнул Алекс.

— Тогда подними свои инфракрасные очки на лоб, я включу фонарик и покажу тебе, что здесь произошло. Только не нервничай.

Широкий яркий луч выхватил из темноты примитивный шалаш из веток, скользнул вправо и упёрся в наполовину скрытое высокой травой тело. Алекс вздрогнул. Вместо ног ниже коленей торчали две голые берцовые кости.

— Вот этот и орал, — прокомментировал Боб. — Живьём с него мясо срезали.

Алекса слегка замутило.

— А зачем живьём-то? Почему сразу не убили?

— Климат жаркий, — пояснил Боб, погасив фонарик. — Мясо быстро испортится. А пока он жив — свежатинка.

— Он же от потери крови умрёт, — всё ещё недоумевал Алекс.

— А ты не видел, что они ему ноги выше коленей туго перевязали? Соображают, сволочи. Жгуты накладывать научились. Ладно, бери того, целого, а этого уж я отволоку. А то ещё блеванёшь с непривычки.

На станции их уже встречали Ларри с Эдвином. Спящих пленников рассовали по клеткам и заперли, а безногую жертву отнесли в лазарет и положили на операционный стол.

— Как думаешь, док, сколько этот протянет? — спросил Ларри, обращаясь к Алексу. — Вертолёт я вызвал, но ночью они не полетят, так что будут только завтра после обеда. Да ещё на обратную дорогу часов шесть уйдёт, не меньше.

— Часов через десять-двенадцать у него может начаться заражение крови, — прикинул Алекс, — тогда уже не спасти будет.

— Может продезинфицируешь его как-нибудь? — неуверенно предложил Ларри.

— Вряд ли поможет, — отозвался Алекс. — Ампутировать надо.

— А ты умеешь?

— Попробую. Инструмент есть?

— Всё здесь, в шкафчиках.

Алекс быстро произвёл инспекцию. Хирургические инструменты были запакованы в стерильные пластиковые конверты. Физиологический раствор, кровь, новенькая аппаратура, к которой, видимо, никто никогда не прикасался.

— А анестетики где? Наркоз нужен.

— Хорошо зафиксированный пациент в обезболивании не нуждается, — ухмыльнулся Ларри.

— Мы что, в средневековье вернулись? — холодно спросил Алекс. — Двойную ампутацию без наркоза не проведёшь. Он умрёт от болевого шока.

— Да есть всё, — успокоил Ларри, — я ж только подумал, чего на него лекарства переводить, всё равно недолго ему осталось. Однако, ты у нас док, тебе виднее. Пойдём, покажу где медицинский сейф.

— Мне ассистент нужен, — сказал фельдшер, — кто здесь у вас посообразительней?

— Дураков вообще не держим, — с достоинством ответил Ларри. — А в помощники Боба возьми. Он у нас начитанный.

Операция продолжалась два с половиной часа. Боб оказался вполне приличным помощником. Названий инструментов он, конечно, не знал, но безошибочно подавал то, на что Алекс указывал рукой, локтём, а то и просто взглядом. Аккуратно зашив обрубки ног, ампутированных выше колен, Алекс попросил Боба помочь ему переложить пациента на каталку.

— Куда его теперь? — спросил Алекс.

— Да пусть здесь и лежит. К вечеру его всё равно заберут. Давай только ремнями его пристегнём. Убежать — не убежит, а свалиться может.

Снаружи уже занимался рассвет.

— Давай-ка по глоточку сделаем, — предложил фельдшер. — Притомился я что-то. Расслабиться надо. Есть у вас здесь?

— Конечно, есть, — ответил ассистент, — пойдём в кают-компанию. Тебе виски или коньяк?

— Коньяк. Двойной.

— А ты ничего себе фельдшер, — ухмыльнулся Боб, — профессионально управился. У нас здесь не принято друг другу в душу лезть, поэтому и я тебя расспрашивать не собираюсь. Да только такая уверенность движений, как у тебя, годами вырабатывается.

Алекс промолчал. Боб наполовину наполнил большие коньячные рюмки и одну протянул приятелю. Тот принял свою порцию, посмотрел на свет, понюхал, и осушил залпом.

— Неплохо, — одобрил Боб, — пьёшь как русский. Хотя я уверен, что ты не из России. Слишком чистый у тебя английский, и никакого акцента.

— А как же ты определил, что у меня акцента нет? Сам-то с акцентом говоришь, английский тебе не родной.

— Не, не родной. Это правда. Но слух у меня хороший. Я в прежней жизни филологом был. А родной у меня как раз русский.

— Вот это да! — обрадовался Алекс. — Слушай, научи меня русскому, а? А то ведь здесь с ума сойти можно будет от скуки. Если, конечно, не каждый день такие развлечения будут, как сегодня.

— Нет, не каждый. А то бы мы отсюда миллиардерами уехали. А русскому языку я тебя научу. У меня своя система обучения разработана, так мне её лишний раз проверить — только в плюс. А сейчас — в коечку?

— Да, пожалуй. Что-то совсем с ног валюсь. Только сейчас почувствовал.

* * *