Плесень

— Познакомься! — прощебетала девушка, — это мистер Зоммерфельд, он ювелир и говорит по-русски. Его родители вывезли его из России ещё когда он ходил в школу, но дома у них до сих пор все говорят по-русски.

— Дэвид, — коротышка пожал протянутую Брюсом руку. — Мы тут обсуждали чисто гипотетическую возможность легальной реализации случайно обнаруженного драгоценного камня.

Ювелир внимательно посмотрел Брюсу в глаза, но тот оставался совершенно невозмутимым.

— Вы понимаете, что при полном, или почти полном, отсутствии в обращении наличных денег и в условиях жёсткой монополии государства на ввоз в страну драгоценных металлов и камней, это непростая задачка. Но вполне разрешимая, — продолжал толстячок.

Доктор спокойно слушал, никак не реагируя на слова своего визави.

— Вот одна из возможных схем, — не унимался Зоммерфельд. — Допустим, ваша девочка, — он кивком головы указал на Наташу, — набрасывает эскиз оригинального ювелирного украшения, скажем, необычного такого кулона или колье. Я покупаю у неё этот эскиз как произведение искусства почти за ту цену, сколько стоит сам камень. Далее по этому эскизу я воплощаю её замысел в реальное украшение и продаю его за соответствующую цену одной из моих богатых и тщеславных клиенток, которой обязательно нужно, чтобы её драгоценности были совершенно уникальными, каких ни у кого больше нет. При этом покупательница понимает, что приобретает не только произведение искусства, но и очень ценный камень.

Далее, она платит налог с продажи, который поступает в государственную казну. Я зарабатываю на этом деле немножко больше, чем стоит мой труд по изготовлению украшения, поскольку это не простое украшение, а произведение искусства и, разумеется, тоже плачу государству подоходный налог.

А ваша девочка сразу становится признанной художницей, поскольку её работа уже продана за солидную сумму, а это, сами понимаете, главный фактор, свидетельствующий о признании её таланта. Она получает свою долю и заметьте, тоже отчисляет подоходный налог государству. Ну, а какому же государственному чиновнику придёт в голову сомневаться в легальности всей сделки, если в процессе её реализации было уплачено три налога от каждого из её участников.

— А как же вы в таком случае объясните возникновение из ниоткуда самого камня? — неудержался от улыбки Брюс, — не на улице же вы его нашли?

— Разумеется, нет, — с довольным смешком отреагировал ювелир, — нам ведь по роду профессиии постоянно приходится принимать участие, например, в аукционах по продаже драгоценностей, реквизированных у наркоторговцев и разных других мошенников. Украшения эти по большей части совершенно безвкусны, но камней в них много. Я разбираю эти украшения на составляющие их части и использую материал для создания настоящих шедевров ювелирного искусства. А на произведения искусства, сами понимаете, и цена другая.

Возьмите, к примеру, яйца Фаберже. Материал, из которого они сделаны, не составляет уже и одной двадцатой их цены, а девятнадцать двадцатых — чистая накрутка как на произведение искусства. А если через вашу девочку таким вот образом пройдёт достаточное количество материала, к которому она формально не будет иметь никакого отношения, слава нового Фаберже ей обеспечена.

И это, заметьте, не какая-нибудь там живопись или скульптура, которая ещё неизвестно, будет продаваться или нет. Тут каждое её украшение будут выхватывать из рук. Фаберже, всё-таки, не Ван Гог, знаете ли, ему нищета никогда не грозила, хе-хе!

— Мне тут одно не понятно, — задумчиво произнёс Брюс, — а почему же вам просто не использовать материал из купленных на аукционе драгоценностей напрямую?

— Э, дорогой мой, — с превосходством профессионала протянул мистер Зоммерфельд, — камешек камешку рознь! Ну, что эти наркодельцы понимают в настоящей глубине, чистоте, качестве огранки? Они же покупают что потяжелее и чтобы издали в глаза бросалось, да чтобы при этом и не слишком дорого. А за ценными камнями во всём мире идёт настоящая охота!

— Да, спасибо за разъяснение, — доктор покрутил головой, — вы меня заставили почувствовать себя полным дилетантом.

— Не огорчайтесь, дорогой мой, — ювелир несколько неловко похлопал Брюса снизу по плечу, — каждый из нас дилетант практически во всём, что не касается его профессии. А ведь многие и в своей-то профессии поднялись не на много выше уровня дилетантов. Поэтому-то настоящие мастера своего дела известны в узких кругах по именам. И их-то, поверьте, не так уж много.

Мистер Зоммерфельд, судя по его самодовольному виду, несомненно причислял себя самого именно к числу таких мастеров.

* * *

Брюс сидел в своей комнате перед включённым компьютером и пытался собраться с мыслями. Несмотря на то, что вечеринка у Линды затянулась, спать ему ещё не хотелось. Вернувшись из Турции Брюс несколько раз встречался со своими бывшими сокурсниками и коллегами из тех, кому он мог безусловно доверять, просмотрел пару сотен статей в специальных журналах, просидел несколько дней с утра до вечера в университетских библиотеках, и понял, насколько он отстал.