Плещущийся

Серега стоял какое-то время в недоумении. Вроде все так хорошо начиналось, все шло по плану, а закончилось как-то странно. Где-то глубоко, в недрах пьяного мозга, его логика затухающим маяком пыталась подать знак, что надо бы обдумать произошедшее, сделать выводы, возможно, даже провести работу над ошибками. Но куда там! Во-первых, опьянение достигло критической отметки логичности и последовательности сознания, в котором происходящее еще запоминается, но за него уже не стыдно. Во-вторых, после крайне недолгих раздумий, Серега предпочел сосредоточиться на положительных аспектах встречи с Валькой и абсолютно игнорировать её стрёмный уход. А в-третьих – и это в данный момент было самым важным, – нужно было возвращаться домой.

Было уже начало двенадцатого ночи, последние трамваи от Заводоуправления отходили где-то без пятнадцати двенадцать. Так что Серега с максимальной возможной в его состоянии скоростью, аккуратно прижимая кулечек с бутылкой, в которой явно еще оставалась жидкость, рванул к трамвайной остановке. Если опоздать на трамвай, потом придется идти домой километров девять. А этого очень не хочется делать. Особенно ночью. Особенно пьяным. Особенно в субботу, когда не пьет только больной и кому завтра с утра в первую смену. Не то чтобы он боялся, что по дороге его могут ограбить или избить. В его заводском райончике было три кита, на которых стоял весь районный молодежный досуг: бокс, греко-римская борьба и алкоголизм. В разное время своей жизни почти каждый пацан с района совмещал как минимум пару сфер этого досуга. Даже Серега Гоменюк посещал по паре тренировок и по боксу, и по борьбе, но очень скоро понял, в какой области у него действительно талант. Однако за эти пару тренировок он примелькался на глазах парней, днем отрабатывающих боевые навыки в партере и ринге, а по ночам – на людях случайно попавших в их район. Своих же, по неписаным правилам, парни с тренировок не трогали. Тем не менее, в субботу ночью всегда существовала вероятность попасть на очень пьяную компанию, где сначала могут и не признать, а Сереге сегодня приключений и без этого хватило.

На удивление, придя на остановку, он сразу же сел в трамвай, идущий из центра города до Заводоуправления, и уже там судьба снова улыбнулась пьяному романтику – первым пришел четырнадцатый трамвай! И снова Щавель принял этот факт за знак судьбы. Значит, он все правильно сделал, что встретился с Валькой, значит, им суждено быть вместе, а её нелепый уход просто недоразумение, о котором даже задумываться не стоит.

Заскочив в муниципальный транспорт, Гоменюк занял место у окошка в конце трамвая. В трамвае в столь поздний час помимо Сереги оказалось три человека: водитель трамвая в своей кабинке, усталая пожилая кондукторша и Вася Жомуль. Последний был своего рода бельмом всего района. Вася Жомуль был спившимся алкашом. Когда-то он работал сварщиком на аглофабрике, был женат, был достаточно симпатичным и коммуникабельным парнем, но достаточно ему было выпить бутылку пива, как у Васи отказывали все тормоза. Он пропивал все деньги, которые у него были, пропивал все вещи, которые у него были, и вообще пропивал все, до чего мог дотянуться и себе присвоить. Не помогали ни мольбы матери, ни истерики жены, ни кодирования от алкоголизма, которые Вася проходил раз пять, ни запугивания участковым, ни регулярные избиения соседями и случайными людьми, у которых Вася пытался стащить какую-то мелочь. Со временем мать умерла, жена ушла, с работы выгнали по статье, квартиру через суд забрали за неуплату, но Васю это не останавливало. Он ходил по дворам, выискивал режущихся в «козла» доминошников и долго стоял у них над душой, желая «фарту-масти», пока кто-то не давал ему какую-то мелочь, лишь бы тот отстал. Он собирал орехи, выкапывал дикий топинамбур, рвал букеты ромашек и одуванчиков, продавая все это за гроши. Собирал бутылки, металлолом, макулатуру, пластик и сдавал. Предлагал помощь по вырыванию ям, по занесению рояля (если таковые имелись) на девятый этаж, по отлову собак – короче по любой работе, где не требуются умения и которую может выполнить нетрезвый человек. А нетрезвым Вася был всегда. Как это удавалось человеку нигде не работающему, было непонятно, но так оно и было.