Плешивый мальчик. Проза P.S. (сборник)

Это – город. Домики-гномики. Рукав реки. Голубой. Люди. Ножками топ-топ-топ. Среди домиков-гномиков.

Пыли на улице нет, потому что весна.

Грязи на улице нет, потому что весна только началась. Только.

Нет. Того, видите ли, нет, этого, видите ли, нет. А что есть на улице?

Грузовик, являющийся при взгляде сверху игрушкой. Игрушечкой.

И там – суетящиеся. Открывающие борта.

Закрывающие и открывающие рты.

Собирающиеся подниматься.

Тащить. Ставить. Работать. Петь. Плясать. Пить. Падать.

И тут я сорвал в восторге с головы свою черную шапку и кинул вниз, чтобы накрыть, как в сказке, его, мой, этот веселый красивый славненький мирок.

А дальше все вышло и получилось уже довольно нехорошо, так как шапка полетела не как надо, то есть прямо, чтобы закрывать собою мне на утеху мой славненький мирок, а, описав дугу, влетела в раскрытую вследствие тепла форточку второго этажа.

Немало озадаченный, смущенный, огорченный, я пошел на второй этаж и стал проситься, чтобы отдали шапку.

Скажу сразу. Шапку не отдали. Не отдали до сих пор. Не отдадут никогда.

Потому что в ответ на просьбу голос из-за двери сказал:

– Ты, подлец, сшиб у меня аквариум с тремя гуппиями и мечехвостым самцом, и ты еще просишься, негодяй! Ты что, судиться со мной хочешь, рептилия?

Тихий, задумчивый, не возбужденный, спустился я окончательно вниз, но уже без шапки.

И никто, кстати, не заметил ничего. Какая там летящая шапка, какая там панорама, рукав реки, какие там домики-гномики, когда разговор в связи с разгрузкой вещей из грузовика шел такой:

– Давай! Давай! Заноси левее! Кантуй на себя! Да не так! Вы чередуйтесь, что ли! Ой, упарился! Тихо-тихо-тихо! Стекло расшибем!..

Славненький мирок.

22 апреля – 13 июля 1969 г.

Красноярск

Р.S. …кинул вниз, чтобы накрыть, как в сказке, его, мой, этот веселый красивый славненький мирок. Хотите верьте, хотите нет, но я в те времена был обвинен начитанной редакторшей издательства Манькой, окончившей вечерний университет марксизма-ленинизма, в «бергсонианстве». БЕРГСОН (Bergson) Анри (1859–1941), франц. философ. представитель интуитивизма и философии жизни. Подлинная и первонач. реальность, по Б., – жизнь как метафизически-космич. процесс, «жизненный порыв», творч. эволюция; структура ее – длительность, постигаемая только посредством интуиции, противоположной интеллекту. Большой энциклопедический словарь, М., 1998.

А может, редакторша была права, может, ее правильно в этом университете научили? Ведь, как я слышал, с лауреатом Нобелевской премии Бергсоном полемизировал сам наш великий лысый Ленин. Впрочем, «сами мы не местные, университетов не кончали».

Было озеро

Если бы вы, читатель, спросили любого из жителей села Невзвидово, что в Красноярском крае, на берегу реки Качи, впадающей в красавец Енисей, спросили бы: «Товарищ, каково название озера, расположенного к северо-западу от вашего села?», то вам никто бы ничего совершенно не ответил бы, потому что этого озера давным-давно нет.

А то, что существовало здесь озеро, так это всем ясно. И образовалось оно, как образуются все озера на свете – был сначала Мировой океан, а от него остались озера.

А жители вот отчего не помнили: видимо, была какая-то дискретность в поколениях – старшие знали да забыли, а младшие и не знали, и никто им об этом не рассказал, а также пили в деревне очень много самогону и бражки.

Ай, и зря забыли, зря. Ведь немало волшебных историй связывалось с озером в стародавние времена, ну а уж не волшебных и того больше.

Может, именно здесь обитала русалка, которая покорилась портному и жила с ним супружеской жизнью на казенной квартире, а потом увела его к себе в омут, так что сгинул портной на веки вечные.

Может, здесь спасался сначала гигантский мезозойский зверь, тот самый, что в настоящее время оказался за границей, в Шотландии на озере Лох-Несс.

Может быть, здесь, наконец, подвизалась известная всем золотая рыбка, которая с помощью старухи окончательно затуркала несчастного застенчивого старика и привела его обратно к разбитому корыту. Может быть, и здесь, хоть в сказке и сказано, что дело происходило, дескать, на каком-то там «синем море», может быть, здесь, потому что, что есть озеро, если не подсохшая часть Мирового океана?

Может, может, может, но вот уж то, что гибло в безымянном озере бессчетное количество народу и животных – это такой ясный и неоспоримый факт, такая верная историческая и статистическая справка, что от нее довольно трудно отмахнуться.

И зимой тонули, и весной, и летом, и осенью.

Известно, что крутили в этом озере воду таинственные водовороты. Таинственность их заключалась в том, что никак не держались водовороты на месте: сегодня здесь крутит, завтра там, а послезавтра вообще черт знает где.