Пляска между ударами сердца

Улыбка Дэша испарилась, как не бывало. Он окинул людей строгим взглядом, выдержал многозначительную паузу, во время которой аккуратно разломил сургучную печать переданного ему свитка.

– Да будет подданным Воленстира ведомо, что вчерашним утром в присутствии Совета и коллегии сановников достопочтенный и пресветлый Тамико подписал указ об отречении от престола в пользу своего старшего сына. – Дэш поднял бумагу с гербовыми оттисками высоко над головой. Луч прожектора нашел ее, ярко подсветив. – Волей Совета! – раскатисто загремел над толпой его голос. – С благословения дев Острова! Я, Верховный жрец Дэш Бирлек, свидетельствую передачу царской власти от Абаса Тамико его сыну – Люго Шамрагу. И да осветит Великое Солнце его пути, как и пути его предков до сего дня, дарует стойкость, мудрость хранить мир и порядок на нашей земле по Зароку Исхода, во славу народа и ради благополучия наших потомков!

Солдаты восторженно взревели. Их любимый генерал – и царь! Вот так новость! Легионеры аплодировали сдержанно, и то только те, кто не стоял в оцеплении. Они конечно же давно знали, кто именно является наследником престола.

– Ваше величество, подойдите.

Справа от Дэша на низенькой лошадке сидела незнакомая воленстирка в невзрачном дорожном плаще. В сумерках я не разобрала черт ее лица, зато увидела золотой венец в руках. Скромный венец, без камней – очень древний, похоже.

Пока Люго спешивался и подходил к даме, солдаты скандировали: «Наш царь!», «Наш царь!» Речь Дэша передавали по радио, и из Кассгаро салютовали залпом артиллерии. Я поморщилась, взрывов с меня на сегодня довольно.

Воленстирка с неясным статусом торжественно возложила венец на склоненную голову Шамрага, и новоявленный правитель уже принимал поздравления от рвущихся к нему командиров. Армия продолжала неистово ликовать, как возможно ликовать только после безумной бойни. Не радовались лишь жар-птички. И Эдварда. Вот на кого было страшно смотреть. Она буквально забилась под валун, не иначе пытаясь заживо под ним схорониться.

– Карла! – позвала я. – Если Шамраг – царь, то младший сын это…

Подруга продолжала с каким-то нездоровым пылом рукоплескать.

– Не знаю, Фло. Я не знаю!

Тир красноречиво повел рассеченной бровью и скупо улыбнулся.

Вереница желающих лично заверить нового царя в своей преданности не заканчивалась, но Шамраг вежливо пресек неуместный импровизированный прием в полевых условиях, махнул знаменосцу, и тот протрубил в рог.

Ох. Ну держись… Сейчас начнется то, что отложить недопустимо. Теперь уже не генерал, а правитель. Быть может, один из самых беспощадных и неумолимых в истории Воленстира. А учитывая ошибки молодости… И невозможность оставить в живых инициированных… Я не желаю на это смотреть.

Воины как по команде замолчали, слышно было лишь ровный шум дождя. Шамраг вышел вперед, мрачно обозрел жар-птичек, задержал взгляд на Эдварде, прятавшей лицо в мочалке кудрей.

– Час назад я сражался на восточном рубеже, – начал он бесстрастно. – Исполнял долг командующего, как требует Зарок Исхода. И я исполню его сейчас как царь Воленстира. Никого из виновных не минует возмездие. Ваша судьба определена.

За спиной раздались сдавленные сопения.

– Но сегодня особый день. Для меня. Моих верноподданных. Я принимаю предназначение, к которому готовился всю жизнь. Поэтому только сегодня я проявлю милосердие и предоставлю вам щедрый выбор. Смерть. Либо забвение. Мы полностью сотрем вашу память. Те, что покаются в содеянном и склонятся передо мной, получат шанс прожить жизнь заново. И кто знает… Возможно, она окажется удачнее прежней. Решайте. Я приму любой ваш выбор.

Я так и не оглянулась. Знаю только, что большинство, разумеется, склонились перед Шамрагом. Но не все. Некоторые отказались и взялись за оружие. Ведь что такое забвение? По сути – та же смерть.

Цепь легионеров пришла в движение. Молния оплела электрической паутиной тяжелые тучи. Грянул разряд грома. Затем еще один, второй, третий. Когда крики захлебнулись кровью, все стихло.

– Во славу Исхода зачистка окончена, – бесстрастно возвестил Дэш. – Да не придется нам творить зверства снова.

– Да будет так, – вторила Верховному сопровождавшая его дама.

У нее был мягкий, тягучий голос. Тонкие пальцы тронули поводья лошади. Кобыла побрела вперед, а женщина скинула капюшон. Я прежде не встречала ее. Смуглая воленстирка лет сорока, очень худая, с короткой стрижкой и с уже знакомым мне сверкающим золотыми зрачками взглядом.

– Встаньте и посмотрите на меня, – попросила она. – Вы идете со мной туда, где вас никогда не обидят.

Их снова выключили – разум в глазах бывших жар-птичек погас, они покорно поднялись и последовали за всадницей. Сопровождал жрицу Острова помощник Дэша, а процессию замыкали конные легионеры. Навскидку забвение выбрали около сотни человек. Мои студентки в ужасе наблюдали, как они удаляются, идут в ногу, словно неживые. Только сейчас девочки осознали, чего именно избежали… Все, кроме одной.

– ЛЮГО! Ты забыл про меня! – завопила не своим голосом Эдварда.