Пляска между ударами сердца

Для чего следовало взять себя в руки и хотя бы ненадолго обратиться к рассудку. Я уставилась прямо перед собой. Золотая звезда клонилась к горизонту, превращалась в гигантский червонный диск. Песок краснел, густели сумерки.

– Мне ведь не приснилось то, что случилось… на границе?

В ответ молчание. И я снова вынуждена смотреть на Тира, теряя крупицы невозмутимости.

Алый свет задирал контрасты, заострял и без того резкие черты волевого лица, добавлял ему суровости, точнее… проявлял ее. Гениальный военачальник расслабленно подался вперед, оперся локтем о колено и медленно покачал головой. Хищник скрылся в засаде и терпеливо ждал. Мы оба знали, что терпения у него много больше, чем у меня.

– Но как ты мог так рисковать?! Ты же мог погибнуть!

Мое негодование расшиблось о стенку его невозмутимости.

– Я не сомневался в тебе, Флориан, – ровно отозвался он, темные глаза сверкнули гордостью.

Он не сомневался. Ага… А я… А я вот сомневалась!

– Но если бы ты все же просчитался?! Если бы до меня не дошло?! Если бы мои мозги помутились?!

Гордость подернулась ироничным скептицизмом. Как будто я задала наиглупейший вопрос.

– Хм… ну в таком случае я хотя бы спас от забвения нескольких твоих студенток.

Невозможный человек! Так легко об этом говорит и ухмыляется!

– Сумасшедший! Я не хочу, чтобы ты когда-либо впредь так подставлялся! – процедила яростно.

Никто из его подчиненных, ни сам царь, ни жрец не посмели бы диктовать командующему Легиона свои требования в подобной манере, но я… слишком дорожила им! Без него… Я помню весь свой ужас… Без него жизнь для меня не жизнь!

– Я и не стану, Флориан, – заверил Тир совершенно серьезно, ни капли не оскорбившись. Он прекрасно понимал, как мне важно слышать его обещание. – Теперь это ни к чему.

Ошалевшие от радости мурашки промчались по телу, я вспыхнула. Нечто между нами, некая связь позволяла улавливать подтексты и… быть уверенной. Ни к чему, потому что… есть я?

– Ну а… царевна? Что с ней?

Солнце спускалось все ниже, над дюнами раскрылись веером последние его лучи. На башнях храма зажглись сигнальные огни, подсветив медный купол.

Тир подбросил новую порцию дров в огонь, тот заревел на ветру, затанцевали языки пламени.

– Елин предала семью, – произнес он с безразличием судьи. – Нет преступления страшнее предательства. Мотивы не важны. Разумеется, не нашлось никого, кто бы помиловал царевну и сделал своей, поэтому ей стерли память. Она будет служить в храме на Острове без права покинуть его до конца своих дней.

Да простят благородные предки, но у меня с души последний камень свалился. В эту самую секунду я наконец осознала, что время войны прошло. Все! Мой кошмар позади! Наступает время для нас с Тиром. И Елин нет… И, откровенно говоря… никогда не было, что бы она там себе ни напридумывала! Она Тиру вообще неинтересна. Ему интересно испытывать меня темным призывным взглядом, томить и плавить мою суть, мутить страстью ум, вынуждать забыть всю эту чушь, отдаться порыву и вернуться к нему в объятия. Боги, и у него это шикарно получалось! В горле пересохло, я облизнула губы и выдавила из себя невинный вопрос:

– И все же… Почему я?

Ты мог выбрать любую! Помани пальцем, и толпы девиц прибегут. Но ты зачем-то возился со мной и… даже с Фрэнком – чужаками для твоего мира. Это нерационально, мой генерал, не так ли?

Ход моих мыслей угадывался Тиром без усилий.

– Мне не нужна любая, Флориан. Я легионер и не допускаю для себя иного союза, нежели тот, что принят в Легионе. А мой пост требует отнестись к выбору пары особенно щепетильно. Мне нужна достойная дева, способная разделить со мной не только чувства и постель, но остальную мою жизнь – долг и призвание служить Воленстиру. Моя женщина обязана уметь думать своей головой, обладать представлениями о чести и благородстве и защищать их, если придется, даже ценой собственной жизни. Она должна полностью доверять мне, быть беззаветно преданной и любящей, но главное… – Он подался вперед, понизил голос до обволакивающего шепота. – Она должна быть той, которую смогу полюбить я.

О необходимости дышать я позабыла окончательно, смотрела на него, не моргая.

– В Воленстире хватает прелестных барышень. Каждая из них отдаст последнее за право быть со мной, исполнит любую мою прихоть, покорно вывернется наизнанку ради соответствия моим требованиям, полюбит меня как бога и никогда не разлюбит, даже если я начну… хм… даже если я начну уничтожать ее. И это все… – досадливый смешок, – бесперспективно. Пресно. Утомляет предсказуемостью. Я хотел другую. – Тьма в его глазах полыхнула алчным триумфом. – Ту, которую сложно завоевать… Почти невозможно… И ты не разочаровала. Гордая имперка, отрицающая нас и наш уклад жизни? Это вызов. – Улыбка превратилась в коварный оскал, меня охватило внезапно острое вожделение. Тир находился так близко, почти нависал, я вдыхала его растянутые фразы, упивалась их жаром на своем лице, пришпиленная пожирающим взглядом. – И, признаюсь… Операция по захвату твоего сердца была самой тонкой, какую мне когда-либо приходилось вести.