Пляска на плахе. Цена клятвы (СИ)

— Нет. Я верю в тебя, но боюсь за твою жизнь, — посол призвала на помощь остатки самообладания и, подойдя к герцогу, заглянула ему в глаза. — Я люблю тебя, Грегор, и для меня имеет значение лишь это. Но столь дерзкое решение должно быть взвешенным.

Взгляд герцога потеплел. Он притянул девушку к себе и крепко обнял.

— Не переживай, — прошептал он, зарывшись в ее волосы. — Это не внезапная мысль, а продуманный план. Я давно думал об этом, но лишь сейчас наел сподвижников и ощутил уверенность. Реформой займутся лучшие умы Хайлигланда. Да, мы будем вынуждены действовать жестко, но иначе не получится добиться результата. Мой народ заслуживает справедливых законов.

— Но законы эти еще только предстоит написать. Нам могут помешать, если о твоих намерениях прознают не те люди.

Грегор понимающе кивнул.

— Об этом мы тоже подумали. Мои советники работают тайно, и тебе не о чем беспокоиться.

Поглощенная тревогой, посол высвободилась из объятий и снова принялась измерять покои шагами – это успокаивало и способствовало размышлениям. Ей уже разрешили передвигаться, хотя лекари продолжали внимательно наблюдать за ее состоянием. Особенно бдительно за здоровьем посла следил брат Аристид. Ириталь заметила, что Грегор относился к монаху едва ли не с тем же трепетом, с каким жаловал барона Альдора или ее саму. Но вряд ли причиной тому служила только благодарность за ее спасение.

В подробности своего замысла Грегор возлюбленную не посвящал – берег от лишних волнений. Однако и охрану не убрал: в ее покоях денно и нощно дежурили гвардейцы и наемники из «Сотни». Вынужденное заточение все сильнее нервировало Ириталь.

Но более всего ее беспокоила перемена настроения Грегора после возвращения из путешествия по Хайлигланду. Ириталь понимала, что герцог замыслил нечто грандиозно дерзкое, и вполне обоснованно беспокоилась за судьбу всего его окружения. Империя уже дала понять, что не простит неповиновения.

— У меня есть просьба, Грегор, — стараясь не показывать волнения, обратилась посол.

— Что угодно, лишь бы ты была счастлива.

— Я очень хочу тебе помочь, — пылко сказала она, силясь увидеть в его глазах прежнее обожание, однако былой страсти в них не было. — Но не могу, ибо ничего не знаю о твоих планах и намерениях.

Герцог отрицательно покачал головой и отстранился.

— Рано. Ты еще слаба, и убийцы из «Рех Герифас» могут вернуться. Я не желаю снова рисковать твоей жизнью.

Ириталь начала выходить из себя. Порой она забывала, насколько упрямым мог быть Грегор.

— Это мое решение! — перешла на крик латанийка. — С самого начала! Я несу ответственность за все происходящее в той же степени, что и ты. Я должна быть рядом, что бы ты ни задумал! У меня есть влияние, любовь народа, знания… Все это может тебе пригодиться. Прояви же мудрость и не отвергай мою помощь!

Герцог долго молчал, обдумывая ее слова.

— Видит бог, я пытался тебя оградить от этого, — наконец вздохнул он и пригласил Ириталь сесть. — Хорошо, я поделюсь с тобой своими планами. С одним условием – дальше тебя это не пойдет. Никто не должен знать.

— Разумеется. Да и кому я могу сказать?

— В замке все еще могут быть шпионы.

Посол выглядела оскорбленной.

— За своих людей я ручаюсь, — поджав губы, сказала она. — Но Эллисдор всегда напоминал мне проходной двор.

— Не нужно тыкать меня носом в недавний промах, — раздражился герцог. — Больше я подобного не допущу.

Испугавшись, что Грегор может передумать делиться планами из-за проявленной ею дерзости, Ириталь пошла на попятную.

— Прости, — кивнула она, прильнув к его щеке. — Так что ты намереваешься делать?

— Проведу реформу. Пожалуй, важнейшую за всю историю этих земель. Хайлигланд откажется признавать верховную власть Великого наставника и Эклузума, а также выйдет из Криасморского договора. Герцогство станет королевством, а я – королем.

— Но зачем?

— Я много думал над этим и пришел к выводу, что выход из союза – мудрый и своевременный шаг. В конце концов, Миссолен ни разу не оказывал нам серьезной помощи, не присылал воинов для борьбы с рундами. Да, у нас наладились отношения с дальними государствами, в том числе и торговые. Но это – слишком малое вознаграждение за протекторат. С Рундкаром мы справимся и без Миссолена.

— Гацонцам это не понравится, — тихо спросила Ириталь, пораженная услышанным. — Ведь она тоже входит в союз…

— Входит, но король Энриге предпочтет сделать то же, что и всегда – сохранит нейтралитет. Ему выгодно самоустраниться и не ввязываться в возможный конфликт. Впрочем, сейчас важнее подготовка Священного похода на Хайлигланд.

— Грегор, я могу понять, почему ты решил отказаться от союза с империей. Но зачем тебе церковная реформа? Что даст отказ от власти Эклузума, если все мы продолжаем верить в Хранителя?

Грегор вытащил из-под воротника рубахи простой серебряный диск на длинной цепочке.