Пляски на сковороде

2001 г.

ПРИ СЛОВЕ «РУССКИЙ» ОН ХВАТАЕТСЯ ЗА ПИСТОЛЕТ

Выступая на заседании Думы, депутат от КПРФ Виктор Тюлькин обозвал президента трусом. Нет, нет, если точно, то не обозвал, а выразился достаточно деликатно: «прези­дент играет роль труса». Играет! Должны же депутаты со­ображать, что это иносказание, аллегория...

Но все-таки Грызлов, Слиска, Жириновский и другие пламенные путинисты вздумали наказать депутата Тюль- кина, невзирая в данном случае даже на то, что он ленин­градец, земляк их обожаемого босса. Сперва предложили отправить Тюлькина в наручниках и с кляпом во рту на две недели в вытрезвитель. Наручники у Слиски в ридикюле нашлись, народный заботник Исаев из газет с текстом за­кона № 122— навык! школа! — изготовил отличный кляп. Но тут кто-то сказал, что вытрезвители в процессе демо­кратических реформ ликвидированы как пережиток, как символ сталинизма и переоборудованы под квартиры для депутатов фракции ЛДПР. И тогда Тюлькина на месяц ли­шили слова в Думе. Вот уж и не знаю точно, то ли на три­буну запрещено ему подниматься с речами, то ли даже и в буфете обязан он молчать, а имеет право, допустим, после яичницы со стаканом пива только блаженно крякнуть.

Но я бы лично и в Думе надел на него смирительную рубашку, наручники, вставил бы кляп и запретил крякать. В самом деле, да неужто государственный муж не понима­ет, что сомнительные аллегории в отношении президента недопустимы, что даже слова «президент» и «трус» в лю­бой их комбинации непозволительно ставить в одной фра­зе, даже на одной странице. Ах, Виктор Аркадьевич, как же не учитывать подобные вещи! Только слепой может не ви­деть, только тупой не понимать, что президент наш герой, рыцарь, богатырь. Это можно было уразуметь с первых дней его правления.

Вспомните, подумайте... На его месте какой-нибудь мямля, став президентом, под напором темных сил ограб­ленного народа первым делом в страхе перед гневом со­отечественников отдал бы под суд кровавую образину из Свердловска. А он? И не дрогнул. Смело пошел против на­рода, и не только грудью своей закрыл образину, но еще и Указом № 1 обеспечил ему и его родственникам, включая внуков, пожизненную неподсудность, неприкасаемость и обеспечил их резиденциями, дачами, машинами, охраной, если бы мог, даровал бы всему их кагалу даже бессмертие. И на все это он ежегодно и аккуратно выкладывает пол­тора миллиона долларов. (Правда, по рассеянности не из своего кармана, а из нашего.)

Разве вы, Виктор Аркадьевич, способны были бы на такой безоглядно отчаянный и бескорыстный жест? Да ни за что! Вы послушно выполнили бы волю серых народных масс. Вы упекли бы образину в каталажку, а родичей вы­слали бы на Мадагаскар.

А как Путин поступил с Черномырдиным, которого даже нынешний американский президент всесветно объ­явил взяточником, над которым хохотала вся Европа, Аме­рика и Африка, когда он вернул французским гобсекам 400 миллионов долларов царских долгов позапрошлого века? Этого балаганного шута, которому как раз заведовать бы вытрезвителем (конечно, после отбытия срока с конфиска­цией всего наворованного имущества), он, ничего не бо­ясь, упрятал, скрыл от народа: направил Чрезвычайным и Полномочным послом на Украину, в республику, отноше­ния с которой для нас важнее, чем с Америкой. Незамени­мый, видите ли, дипломат выискался. Разглядеть в ворова­том хмыре нового Чичерина, а то и князя Горчакова наших дней, — разве это не прозорливость ума, разве не душев­ная отвага? Такое назначение по смелости можно сопос­тавить разве что только с поступком патриарха Алексия II, в свое время назвавшего Ельцина не как-нибудь, а Вла­димиром Святым, Владимиром Красное Солнышко новой России. Или с откровением Марка Захарова, уподобивше­го писания этого «солнышка» романам Льва Толстого. Пу­тин — из этой плеяды храбрецов.

Столь же бесстрашно укрыл президент и Павла Боро­дина, на которого в США в виде прикидки разок уже на­девали наручники и приковывали к тюремной коечке. Его Путин отправил на кормление и для сохранности в Бе­лоруссию. Помните, как он лез в мэры Москвы? «Да я! Да мы!..» Но оказался в спасительном Минске.

Перед поездкой в Китай беседовал Путин с журнали­стами. Они спросили: «Что вы считаете основным, глав­ным, определяющим в деятельности политика?» Он, не моргнув глазом, ответил: «Главное, основополагающее — не врать!» Так и сказал: не следовать правде, не призна­вать ошибки, а именно не врать. Ах, как красиво! Но Боже милостивый, какая нужна еще и безумная отвага, чтобы на весь мир объявить это! Ведь все годы, что мы его видим и слышим (кажется, уже лет восемь), он только и делает, что напропалую врет как прямо, так и путем умолчаний, — ив мелочах, и в частностях, и в большом.