Пляски на сковороде

«Любой перекос опасен... Поэтому задача политика в ранге президента — утрясти взаимоотношения между кла­нами». Ну, во-первых, отнюдь не любой перекос и отнюдь не всегда так уж опасен. Например, в советское время был государственный девиз — «Все лучшее — детям». И никто не видел в этом перекосе никакой опасности. Или вот не­давно был у меня в гостях мой читатель Ю. В. Лебедев из Екатеринбурга. У него, семидесятилетнего вдовца, пять че­ловек детей. И нашлась в Днепропетровске 35-летняя Тать­яна, которая через письмо в «Литературке» познакомилась с ним, прикатила на Урал, вышла за вдовца замуж, родила ему еще одного, шестого — Вовочку, и вот вам великолеп­ная восьмерка! Да притом еще Татьяна-то красавица! Вот перекос так перекос во благо отечества. Великая женщи­на! Великие люди!

И опять: «Президент не может быть выше класса, ко­торый поставил его у кормила власти». Вот до чего довел марксизьм-чикинизьм! Нет, сударь, глава государства обя­зан быть выше, если, повторяю, это глава демократической страны. Рузвельт, например, бывал выше. Уж не говорю о Сталине, который был выше и рабочего класса, и Коммуни­стической партии, поставившей его у власти.

Продолжая защиту униженных и оскорбленных, наш автор объявил: «Ходорковский сидит незаконно... Ходор­ковский должен быть освобожден». Даже Познер недав­но ответил одному такому защитнику из «МК»: «Что, Хо­дорковский ни в чем не виноват? Достаточно посмотреть, как была проведена приватизация — это же грабеж средь бела дня! Небольшая кучка людей сказочно обогатилась. А огромное количество людей стали нищими. 75% народа считают, что Ходорковскому дали мало». Ибо он из той са­мой кучки. Но вот выходит коммунист зюгановской заква­ски и вопиет: «Свободу Ходорковскому! Руки прочь от не­винного агнца!» А? В один голос с защитником из «МК»... Вообще-то говоря, А. Фролов уже ничем не может удивить после того, как с такой же резвостью встал на защиту Сол­женицына, объявив его вторым после Шолохова великим писателем земли советской. Но все же... Так выглядят сего­дня «Правда» и «Советская Россия», близнецы-сестры...

И я хотел бы защитить, поддержать и даже похвалить президента, но, увы, не получается. С души воротит уже от одного только того, как его выступление было обставле­но. Вы должны помнить, дорогой Александр Фролов, фо­тографию: на конгрессе Коминтерна Ленин пристроился прямо на ступеньках лестницы, должно быть, ведущей на сцену, и что-то пишет в блокноте на коленке, может, гото­вясь к выступлению. Дадут слово, он встанет со ступенек, поднимется на трибуну и безо всякой «транспарентности», «диверсификации» и «варваризации» скажет по-русски то, что народ ждет. А тут?.. Гремят фанфары, пышно ряженые солдаты потешного кремлевского полка раздвигают пяти­метровые золотые двери, и появляется, по выражению из­вестного Никиты-дворянина, его превосходительство, и под гром превентивных, точнее, упреждающих аплодис­ментов (за что?) валкой путинской походочкой шествует по красной ковровой дорожке к трибуне, украшенной метро­вым опять же золотым роскошным орлом, а справа и сле­ва восторженно-умильные сытые будки... 1250 будок!..

И это в стране, которая, по словам самого Медведева, двадцать лет в тупике. Уже один столь помпезный балаган, такая воинствующая сусальная пошлость, возведенная до государственного уровня, должны у всякого уважающего себя человека отбить охоту защищать хоть кого-то из ор­ганизаторов балагана и его петрушек. Поразительно, как еще не впавший в маразм деятель не понимает, что ему по­ручили роль именно балаганного петрушки в кремлевских палатах. Полное впечатление, что это кто-то сделал нароч­но, подобно тому, как на Брежнева одну за другой навеши­вали Звезды Героя. Но у того была за плечами и война, и руководящая работа на разных уровнях вплоть до высше­го, а что у этого? Фу-фу... Муха пролетела...

Мы, сказал президент, «не будем надувать щеки». Сы­нок, да ведь только этим двадцать лет ваша власть и зани­мается. В Москве, во всей стране невиданный разгул пре­ступности, терроризма — взрывают многоэтажные жи­лые дома и театральные центры, гибнут сотни сограждан, в Беслане расстреливают детей, горит Останкинская баш­ня, потом уже под самым кремлевским носом— Манеж, взрывается бомба в приемной самого ФСБ на Кузнецком, среди бела дня убивают людей и на окраинах столицы, и в центре — на Остоженке, в станции метро «Пушкинская», один за другим не очень-то загадочно падают вертолеты и самолеты с множеством пассажиров, совсем незагадочно терпят крушение скоростные люкс-поезда на пути из од­ной столицы в другую, каждый год бесследно исчезают де­сятки тысяч человек...