Пляски на сковороде

Первая. Наши хоккеисты просто не хотели играть. За­чем? Большинство их, как пишут газеты, живут в Канаде и США. Играют в тутошних клубах. У них многомиллион­ные контракты. Вслед за Вячеславом Фетисовым, любим­цем Путина, первым удравшим за океан, они почти все — миллионеры. У Овечкина, например, нашей главной наде­жды (Александр Великий!), самый высокий в истории НХЛ контракт — на 110 млн. долларов. Он должен беречь себя для игр за команду «Вашингтон Капиталз», как и другие со­братья легионеры-миллионеры. А матч с канадцами, ясное дело, будет резким и опасным: смертельно не хотят они проигрывать третий раз подряд. Мутко и Познер-то уедут, а им тут оставаться, жить, играть. Простят ли им канадцы свой третий проигрыш подряд?

В нашей команде было девять энхаэловцев. Так что иг­рали на этот раз, в сущности, две канадские команды или, лучше сказать, канадская и никакая. Я, конечно, всей ду­шой болел за наших лыжников, биатлонистов, конькобеж­цев... Но тут, уважая национальные чувства других, я желал победы «кленовым листьям», — именно потому, что у ко­манды с двуглавым орлом не было никакой национально­сти, точнее, у нее национальность долларовая, путинско- медведевская. И таких, как я, теперь много. Мне позвонил известный писатель С.С. и сказал: «Я, как Ленин до 17-го года, пораженец». Мне это понятно: как царскому и Вре­менному правительствам, так и этому, нельзя желать ниче­го, кроме поражения. Там же ни одной молекулы русской. Все продано! И ведь страшно представить, какую демаго­гию они опять развели бы в случае победы о модерниза­ции, валоризации, реформации, консолидации, за чем сто­ит только одно — дуризация народа.

Вторая версия. Команду подкупили. Всю-то команду совершенно необязательно подкупать, достаточно двух- трех, даже одного — например, вратаря. Если знаешь, что у противника кто-то играет против своей команды, вы­играть не трудно. А канадцев, конечно, нестерпимо жгла опасность проиграть третий раз подряд. И они могли пой­ти на все. И здесь весьма примечательно одно замеча­ние наблюдателей: «Непробиваемый в предыдущих мат­чах вратарь Набоков начинает пропускать одну шайбу за другой в первые же минуты матча» («Советская Россия», 27 февраля). Шесть шайб за два периода! Ничего подобного не было никогда ни в советском, ни в канадском хоккее.

Третья версия. Руководство страны приказало сдать матч. «Перестаньте! Это невероятно!» — скажут мне. Мину­точку. Вот репортаж: «То, что произошло на площадке, ста­ло шоком не только для болельщиков. Шокированы были, кажется, тренеры и игроки — причем еще до (!) выхода на лед». Что могло шокировать всех еще до начала игры? И дальше: «Потухшие взгляды, инертность движений, вя­лость при перепасовке чувствовались еще на разминке». И еще: «Команда не знала, что ей делать. Она не была ко­мандой в этом конкретном матче (в других была. — В. 5.)». Что могло так убить игроков? Двукратный олимпийский чемпион и десятикратный чемпион мира Владимир Пет­ров сказал: «Я понял, что мы поедем домой, уже в первые минуты игры. В глазах соперника я увидел огонь, у наших ребят его не было. Канадцы быстро открыли счет, а мы ни­как не отреагировали, опустили руки...» Счет 0:1. Эка не­видаль! Да сколько раз так было. Откуда же эта обречен­ность? Думаю, от приказа сдать игру.

Опять слышу: «Чушь! Это невероятно!!» А вероятно, су­дарь, в угоду американцам утопить космическую станцию «МИР», которая, по убеждению специалистов, могла еще долго быть полезной? Но ведь это произошло. А вероятно, в угоду американцам ликвидировать наши военные базы на Кубе и во Вьетнаме? Но ведь это сделано. Так вот, что по сравнению со всем этим — сдать какой-то один матч в со­ревнованиях, которые все равно позорно проиграны. Од­ной пощечиной больше— эка важность! Словом, самые невероятные фигуры стоят во главе страны, и от них мож­но ждать всего самого невероятного.

«Но ведь тут-то не американцы, а канадцы», — скажут мне. Ну, во-первых, это тоже Запад, которому они всегда готовы услужить. Во-вторых, возможно, Мутко сообщил по телефону, что финал вероятней всего будет между Кана­дой и США.

«Но ведь наша победа играла бы и на престиж отцов отечества!» Да, но посчитали, прикинули, скалькулирова­ли, — получилось, что выгодней сдать. И сдали.

Один товарищ воскликнул в интернете: «Да это настоя­щая Цусима!» Тут следовало бы уточнить: тогда у нас было 30 боевых кораблей и 228 орудий, а у японцев— 121 ко­рабль и 910 орудий. Разве в Ванкувере была одна клюшка на пятерых? Но, как бы то ни было, под лихой призыв «Рос­сия, вперед!» страна, пятясь подобно раку, прошла путь от Сталинграда до Цусимы.

Что случилось вскоре после Цусимы, пусть президент и премьер спросят у своего любимого историка Сванидзе.

2010 г.

ПРЕМЬЕР И «КРАТКИЙ КУРС»

За короткий срок глава правительства Владимир Пу­тин дважды вел душевные беседы с поляками и их руко­водством.

Первый раз — в сентябре прошлого года у них в гос­тях по случаю 70-й годовщины нападения фашистской Гер­мании на Польшу, второй — в Смоленске, в Катыни в связи с годовщиной катынской трагедии.