Пляски на сковороде

В дополнение к этому особого внимания заслуживает такое рассуждение Чубайса: «Да, да, — говорит он. — Бла­годаря Горбачеву, Яковлеву, Ельцину (и более мелкой сво­лоте) мы вышли из «советского тупика», демонтировали тоталитарный режим, «угрожавший самому существова­нию и своей страны (вспомните жуткую «Линию Сталина», обращенную вовнутрь), и всего человечества, что, по-мо- ему, является весьма весомым поводом для национальной гордости».

Вот! Развал страны — предмет их национальной гор­дости! И Чубайс, с одной стороны, захлебывается от при­ступа своей национальной гордости по поводу краха СССР, но с другой — божится, что вот если вдруг нынче «внешняя агрессия», попросту говоря, война, то уж в защите России, говорит, я «полностью, абсолютно» окажусь вместе с пол­ковником Квачковым. И, как всегда, думает, что ему кто-то верит! Нет, сударь мой, думаю, что в случае войны вы пол­ностью, абсолютно, совершенно и несомненно окажетесь не вместе с Квачковым, а вместе со всеми «детьми XX съез­да», т.е. если война начнется с Запада — в этот же день вы все окажетесь во Владивостоке, а если начнется на восто­ке — в тот же день вы будете в Калининграде. Не так?

Впрочем, возможен и другой вариант, обнародован­ный вашей сестричкой по разуму Валерией Новодворской в журнале «Коммерсантъ-Власть»: «Я согласна защищать Россию от Китая, Вьетнама, Ирана, но не от западных стран. Их я встречу с цветами, буду «пятой колонной». Преслову­тый Смердяков по сравнению с этой фотомоделью «Плей­боя» просто патриот: он ведь только отвлеченно сожалел о том, что в прошлом умные французы не завоевали глу­пых русских, а ведь здесь готовность в будущем ударить в спину своему народу. Да, пожалуй, можете вы, Чубайс, ока­заться с Сагалаевым и в диверсионном бабьем батальоне смерти под командованием Новодворской...

В самом конце беседы Александр Проханов, подчерк­нув, что его мировоззрение «ничем не отличается от ми­ровоззрения полковника Квачкова», сказал: «Русским лю­дям свойственно прощение. Неожиданное прощение, ко­торое меняет всю ситуацию вражды... Я был на встрече в синагоге, куда меня пригласили после нападения Копцева на евреев... Мы разговаривали с раввином Коганом. Я ис­кренне предложил: «Простите Копцева, он больной и не­счастный, у него умерла горячо любимая сестра. И это пе­ревернет всю ситуацию. Произойдет этический взрыв, ко­торый обезоружит многих ваших врагов». Но — никакого понимания я не встретил. На меня набросились хасиды, правозащитники и еще Бог знает кто». Мало того, еще и до­бились увеличения судебного срока с 13-ти до 16-ти лет.

И тут же Проханов спросил Чубайса: «Не снимете ли вы свои претензии с Квачкова, которого подозревают в по­кушении на вас? Не могли бы вы — в силу, скажем, неор­динарности вашей натуры — рассмотреть такую возмож­ность?» В самом деле, ведь не раввин же, не хасид, а сын полковника Красной Армии.

И неординарная натура ответила, увы, ординарным го­лосом раввина Когана: «Нельзя прощать террор... Теракт с одиннадцатью убитыми совершен людьми с теми же убеж­дениями, что и у Квачкова... Взрыв, выстрел означают, что у наших врагов уже не осталось других аргументов, не ос­талось способов повернуть страну назад».

Позвольте, любезный, о каких аргументах речь? В ок­тябре 1993 года не вы ли с помощью гораздо более мощ­ных взрывов и выстрелов разворачивали страну в нужную вам сторону? Да еще и похвалялись тем, как ловко «раз­давили гадину»? А после Октябрьской революции, напри­мер, и в партии, и в обществе шли споры, дискуссии: куда и как идти. И с самых высоких трибун противники выкла­дывали свои аргументы, доводы, предложения. Аргумен­ты противников линии партии были опровергнуты, разби­ты в ходе многолетней свободной дискуссии. А ныне? Раз­ве было всенародное обсуждение, дискуссия, плебисцит, референдум о будущем страны? Да, один референдум был: 76% высказались за сохранение Советского Союза. Но вы же плевали на сей всенародный аргумент, и, захватив те­левидение, почти все газеты, кинопроизводство, с воплем «У них не осталось других аргументов!», вы с помощью лжи и обмана («Больше социализма!») поволокли страну туда, где народ гибнет, а ваша банда процветает.

Да, террор — это ужасно. Погибли 11 человек, а рань­ше 230, а еще — 331... Ужасно. Но есть нечто гораздо ужас­нее — геноцид, когда гибнут тысячи, сотни тысяч, миллио­ны... 1915 год — истребление полутора миллионов армян; 1933—1945 — шесть миллионов евреев; и вот уже лет де­сять по миллиону в год планомерно, обдуманно истребля­ются советские люди. Посчитайте, сколько это. И вы, Ана­толий Чубайс, организатор этого геноцида, самое главное лицо этого геноцида. Вот почему вокруг вас, по выраже­нию Проханова, бушует океан народной ненависти. Вы ска­зали: «В меня стреляли для того, чтобы остановить то, что я и мои товарищи делаем последние пятнадцать лет». Да, именно для этого, а не потому, что вы родом из Бобруйска.

2007 г.

«Ваня Дылдин» из Совета Федерации