Пломбир от Ледяного дракона

– В тот вечер, когда она шла одна по темному Узорчатому переулку, первое, что она увидела – это огромную крылатую тень над головой. Ну а после снежный вихрь помчался в нее… Затем вспышка… Крик, не мужской и не женский, и после совы… Много белоснежных сов. Все они разлетелись по городу.

– Ужасные события, – сказала я, понимая, что кошмар происходящего уже перестает вписываться во всевозможные рамки.

– Ваша сестра, Финни… Она ведь тоже пила этот чудесный чай в тот вечер?

Я кивнула.

– Да.

– Сделайте выводы сами. Их может быть великое множество. Ну а мне пора. До встречи, прекрасная дева Жар-птица! Уверен, она была не последней.

ГЛАВА 11

Слова Оресьева не давали мне покоя весь остаток дня. Перед нападением одна из жертв видела тень дракона. Но если так, значит ли это, что ко всем убийствам причастен Лед? Ведь все так идеально сходится. И время его появления, и ледяная магия, и то, что он дракон… Но отчего-то внутри меня было какое-то твердое убеждение, что он невиновен. Может, потому что он неоднократно меня спасал? Может ли тот, кто забирает жестоким образом невинные жизни исцелять кого-то другого?

Вздохнула. Приложила руки к пылающим от волнения щекам. Все эти переживания были ничтожными по сравнению с тем, что Фроська пропала. И с тем, что Оресьев дал однозначный намек на то, что загадочный снежный убийца как-то с этим связан.

Отец весь день провел, пытаясь хоть как-то ускорить работу следователей, написал кучу писем и распоряжений и, кажется, сам обошел всех наших знакомых, чтобы узнать, не заходила ли она к ним. Но все это было безуспешно. Зато то, что задумала я, могло дать кое-какой результат…

Я не собиралась использовать полное воплощение жар-птицы… Но ее крылья и ее своеобразное магическое чутье – да. Я очень надеялась, что родителям не придет в голову проверять в эту ночь, на месте ли я, но на всякий случай, я использовала довольно дорогое зелье для отвода глаз. Одно из тех, что были не общедоступными, а орденовскими.

Переоделась в комфортную одежду, выбрав брюки для верховой езды и блузку. На ноги надела мягкие сапожки. После распахнула окно. На этот раз взобраться наверх мне будет трудновато. Из моей комнаты это сделать было бы проще, но туда мне не пробраться незамеченной, а значит – нужно экономить резерв сил и вернуться сюда самостоятельно, пока еще действует частичный оборот.

Потянулась к силе воплощения, ощущая, как огненные крылья прорастают сквозь меня, словно цветы… После, прикрыв глаза, представила Фроську. Улыбчивую, жизнерадостную, вечно что-то тараторящую… Рыжеволосую и тоненькую…

– Сестренка… Мне очень надо тебя найти… – прошептала я, перестраиваясь на зрение жар-птицы и легко переступив через подоконник, взмывая в небо.

Ночной город теперь казался не таким, как есть. Все было оранжевое, желтое, красное… Где-то бледнее, где-то ярче… Но самый отчетливый цвет тянулся от нашего дома, лихо уходя извилистой красной жилкой в сторону Монументальной площади, а после сворачивая в сторону, на Грицевскую улицу. Где-то посреди нее, у здания старого ломбарда, он и обрывался, а это значило, что либо жизнь Фроськи пресеклась там, либо было использовано что-то вроде портала.

В любом случае, я должна была как можно скорее попасть туда, а потому, сделав несколько взмахов руками-крыльями, очень скоро оказалась на месте.

Присела, коснувшись носками сапожек земли, не успев снизить скорость. От моих крыльев исходил достаточный свет, и я надеялась, что его хватит, чтобы все здесь осмотреть… Как надеялась и на то, что не слишком привлеку чужое внимание. Напротив ломбарда стоял старый выселенный дом, огражденный забором, а дальше – были магазинчики и палатки, закрытые на ночь.

Зрение жар-птицы позволяло видеть следы, подсвеченные ярко-красным. Они тянулись с начала улицы и обрывались здесь. Было видно, что Фроська топталась на месте долгое время. Сердце сжалось от страха за сестру. На нее напали! Но что после? Жива ли она?

Внезапно мое внимание привлекло кое-что – сверкнувшая зеленым камушком-глазиком подвеска в форме лисьей мордочки. Знала, что Фроська никогда с ней не расставалась, с самого дня рождения несколько лет назад, когда получила ее от отца.

Наклонилась, чтобы поднять, но не успела. Какая-то белоснежная птица ринулась прямо на меня, заставив отступить. Всего мгновение, и кулон на разорванной цепочке уже в клюве у белоснежной совы, которая всего за пару секунд поднялась вверх.

– Ну нет! – прошептала я. – Единственную зацепку о Фроське я тебе не отдам!

Взмахнула руками, расправляя огненные крылья и направляясь за птицей. Та, явно не ожидая такого, заметалась в воздухе, закружила… Я быстро нагнала ее, пуская вперед огненную магическую сеть, но промахнулась. Сова спикировала резко вниз, а я за ней. И вот она снова поднимается выше, и я… Эта погоня была сумасшедшей и спонтанной, напоминала больше какой-то дикий птичий танец. Танец, который все же должен был рано или поздно закончиться.