Плоть и кровь

— Однажды, пару-тройку месяцев назад. Она зашла к Ло, чтобы пойти вместе пообедать, и мы болтали, пока Лорен приводила себя в порядок. В общем, она мне понравилась, типичная дамочка пятидесятых годов. Так и видишь ее в «крайслер-империале» с ворохом покупок на заднем сиденье. Понимаете, что я имею в виду?

— Она показалась вам консервативной.

— Такая вся положительная. Театрально печальная. Из тех женщин, которые борются с приближающейся старостью с помощью туши, туфель под цвет костюма и всяческих диет.

— Да, с Лорен никакого сходства.

— Верно. Ло совсем другая — естественная, искренняя. — Он снова сжал мочалку, которую до сих пор держал в руке. — Уверен, что с ней все в порядке. С ней просто должно быть все в порядке.

Эндрю вздохнул, опять помассировал татуировку. Я спросил:

— Значит, в тот день они ходили обедать?

— Да, причем обед явно затянулся — Лорен отсутствовала часа три. А когда вернулась, было не похоже, что она хорошо провела время.

— Расстроилась?

— Расстроилась. И не в себе, словно ее по голове стукнули. Я понял, произошло что-то неприятное. Поэтому сделал ее любимый коктейль и спросил, не хочет ли она поговорить. Ло поцеловала меня сюда, — он показал на розовую щеку, — и сказала, что ничего серьезного. Правда, потом выпила коктейль до последней капли, а я сидел с видом внимательного слушателя… Короче, она со мной поделилась… — Он остановился. — Ничего, что я вам рассказываю?

— Мне можно доверять. Это часть моей профессии.

— Да, верно. Кроме того, Лорен говорила, что вы ей нравитесь. Ладно. Тем более тут нет ничего такого. Лорен рассказала, как все детство пыталась выйти из-под опеки родителей, поступать по-своему, а теперь ее мать стремится делать то же самое.

— Контролировать ее?

Эндрю кивнул.

— А она не сказала, каким образом?

— Нет. Извините, доктор. Мне просто не по себе из-за происходящего. Да и нечего больше добавить. Я и так рассказал все, что знал, и лишь потому, что вы нравились Лорен. Она однажды наткнулась на ваше имя в газете, в статье о полицейском расследовании, и сказала: «Послушай, Эндрю, я знаю этого парня. Он старался вытащить меня». Я ответил что-то вроде: «Ему это не удалось». Она засмеялась и сказала: возможно, такие пациенты, как она, и заставили вас отказаться от практики и начать работу с копами. А я, — его щеки зарделись, — сострил насчет того, что мозгоправы сами частенько съезжают с катушек. Ло возразила, сказала, что вы прикольный и надежный, кажется, так. Тогда я сказал: «Какая скукотища», а она: «Нет, иногда надежность — как раз то, что нужно». Она терзалась, думала, сама все испортила и не использовала свой шанс с терапией, но, оглядываясь назад, поняла, что все было подстроено.

— То есть?

— Родители пытались использовать вас как оружие против нее, а вы не стали играть по их правилам. В вас была целостность. Вы точно не хотите выпить?

Я почувствовал, что в горле у меня пересохло.

— Не отказался бы от колы.

— А что-нибудь покрепче? — Он усмехнулся. — Или доктора не употребляют?

— Нет, просто рановато для меня.

— Поверьте моему опыту, для этого не бывает рано. Ладно, вам колу с лимоном или с лаймом?

— С лаймом.

Он поспешил на кухню и скоро вернулся с колой и бокалом белого вина для себя. Снова сел на тахту, облокотился на колено, подпер рукой подбородок и посмотрел мне прямо в глаза.

Я продолжал:

— Итак, Лорен чувствовала, что мать пытается ее контролировать, но не сказала как?

— А на следующий день Лорен вела себя как ни в чем не бывало и ни словом не обмолвилась о матери. Я вообще думаю, миссис Э. играла не особо важную роль в жизни Ло. Они уже долгое время жили отдельно. Больше мне нечего рассказать о ее отношениях с семьей. Так что допивайте колу.

Эндрю опять вытащил из кармана часы.

— Ваш друг должен вот-вот подойти? — спросил я.

Он слегка вздрогнул.

— Да.

— А у Лорен есть друзья, с которыми я бы мог поговорить?

— Нет.

— Вообще ни одного?

— Ни одного, она ни с кем не встречалась. И с девчонками тоже не дружила. Мы оба — социальные одиночки. Еще одно качество, которое нас сближает.

— Кроме того, что вы «сова», а Лорен — «жаворонок»?

— Да, у нас тут маленький уютный птичник — и наилучшее соседство, какое у меня когда-либо было. Лорен просто прелесть, и я действительно не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось. Ну а сейчас, если хотите, могу перелить колу в одноразовый стаканчик, и вы выпьете ее по дороге.

Так вежливо меня никогда не выпроваживали. Я поставил стакан на столик и встал.

— Последний вопрос. Миссис Эббот упомянула, что Лорен не взяла вещи. Это так?

— Да, я ей сказал. Я знаю все вещи Ло — у нее классная одежда. Переехав сюда, я соорудил ей гардеробную. У нее два чемодана марки «Самсонит», которые мы почти задаром взяли на блошином рынке в Санта-Монике. Оба здесь. И рюкзак, с которым Ло ходит в университет. И книги. Так что она явно планирует вернуться.

Эндрю начал потягивать вино, но вдруг взволнованно спросил:

— Это ведь неправильно — сбегать вот так, без багажа?

— Если только у Лорен не импульсивный характер.