Плутовской роман в России. К истории русского романа до Гоголя

Характерно, таким образом, что произведение польской сатирической литературы, оказывавшее самое непосредственное влияние на «Ивана Выжигина» – сочинение не самих шубравцев, а более старый, но высоко ценившийся шубравцами роман знаменитого епископа Эрмландского и дидактически– сатирического автора Игнацы Красицкого «Приключения Миколая Досьвядчиньского, им самим описанные». Он вышел в свет в 1776 г.[875]. Уже современники Булгарина, сразу после выхода «Ивана Выжигина», указывали на бросающиеся в глаза параллели между обоими романами

[876]. Как даёт понять одно лишь название польского сочинения, это, точно так же, как и «сатирически-нравственный роман» Булгарина, вымышленное жизнеописание от первого лица. Подобно Булгарину, и у Красицкого рассказчик не является, собственно, злобным и плохим. Но всё-таки он человек слабый и легкомысленный, который временами прибегает к прямо наказуемым средствам[877]

, однако на протяжении своей изменчивой жизни, облагороженный опытом, становится в конце рассказа образцом морали, патриотизма и дельности. Вот только польская фигура с самого начала – сын помещика-дворянина и сам становится помещиком, в то время как Выжигин лишь относительно поздно оказывается сыном (только внебрачным) дворянина, сам не принадлежа к социальному слою крупных помещиков. Это обусловливает и различные способы постижения окружающего мира. Оба автора дают сатирическую и в то же время поучительную картину различных социальных сфер, но у Красицкого вся картина создана однозначно с точки зрения благородного помещика и для него, чего у Булгарина нет. Но обычно соответствия очень выражены и выходят за границы выбора подобной центральной фигуры и общего плана как жизнеописания от первого лица.

В сочинении Красицкого три разные части. Первая, описывающая молодость рассказчика в деревне, в столице и во время его первой поездки за границу, состоит из ряда описаний нравов. Вторая рассказывает, как герой был заброшен на остров Ниппу и познакомился там с поистине образцовой патриархальной жизнью ниппуанцев. Речь идёт, следовательно, о социальной утопии, предлагаемой в основном в форме поучительных бесед (одного из старейшин племени с героем). Наконец, третья часть – цепь приключений: Досвядчиньский становится пленником работорговца, его продают на южноамериканские рудники и в конце концов, после самых разнообразных испытаний в разных странах, он возвращается в Польшу, где завершает свою жизнь помещиком и отцом семейства.

Три соответствующих слоя повествования обнаруживаются, как показал уже Покровский, и в «Выжигине»: описание нравов (представленное самим основным действием), утопия (пребывание у идеализированных киргизов) и чисто приключенческая история (встроенный рассказ Миловидина, путь которого равным образом ведёт по разным чужим странам и через рабство). Правда, отсутствует ясное разделение на три части, характерное для романа Красицкого. Пребывание у киргизов и рассказ Миловидина появляются в той же (второй) части. Идеал естественно-патриархальной племенной жизни прямо сопоставляется с «описанием нравов» цивилизованного общества. Кроме того, социальная утопия Булгарина переносится не просто на вымышленный остров (или в аллегорическую мечту), а в область обитания русского пограничного племени, в результате чего эта часть романа наряду с утопическими обретает и очевидно этнографические черты (тенденция, которую можно узнать и в других примерах тогдашней русской беллетристики, например, в вышедшей также в 1829 г. повести В. Ушакова «Киргизкайсак» и в несколько более поздних повестях или романах Бестужева-Марлинского, Калашникова и др.). Так как пребывание у киргизов в то же время богато военными приключениями, то оно может рассматриваться с равным успехом как «утопическое», «нравоописательное» или «приключенческое», а также и в других частях разделение возможно давно уже не так однозначно, как у «Досвядчиньского». Но с учётом этого ограничения можно действительно предположить, что сатирический роман поляка с жизнеописанием от первого лица, задуманным как трёхслойное, побудил автора «Выжигина» прибегнуть к той же форме.

Можно констатировать и параллели к другому роману Красицкого. Последний роман Красицкого, «Пан Подстолий» (третья часть которого вышла только после смерти автора, в 1803 г.), посвящён проблеме идеального помещичьего хозяйства и образцового помещика[878]

. Созданный Булгариным образ идеального помещика Россиянина, несмотря на подчёркнуто русскую фамилию, с несомненностью напоминает об этом польском прототипе. Сами фигуры, а также характер того, как читателей вводят в жизнь поместья, деревню, дом помещика, его библиотеку и его семейную жизнь, необычно похожи. Выраженные в этой связи мнения о сельском хозяйстве, образовании и т. д., напротив, существенно отклоняются друг от друга[879].