По битому стеклу

А потом я задумалась: чем бы укомплектовать чемоданы и коробки? Ладно, в чемоданы сложу свой новый гардероб, но он,  по-любому, больше двух мест не займет. На всякий случай я подняла чемодан, прикидывая его вес. В принципе, можно оставить их пустыми, они и  без того достаточно тяжелые. Но что делать с картонными коробками?

Поздно вечером, когда стемнело, и народ разошёлся по домам, пришлось совершить набег на соседнюю стройку и, хотя воровать нехорошо, утащить пару – тройку десятков кирпичей. Надеюсь, я нанесла не слишком большой ущерб доблестным строителям. Впрочем, этих самых строителей второй месяц уже никто не видел.

Всю ночь я паковала вещи, если можно так сказать. В итоге, кирпичи заняли свое законное место в коробках, мои вещи  удалось распихать аж в три чемодана,  остальные я оставила пустыми, так ничего и не придумав.

Когда приехала бригада грузчиков, я с непроницаемым лицом сообщила, что весь груз укомплектован очень ценными и необычайно хрупкими вещами. Нести их следует предельно осторожно, а лучше даже и не дыша. Если, не дай бог, что-то сломается или разобьется, я засужу и самих грузчиков, и всю их контору. Кажется, работники физического труда прониклись моей пламенной речью и вещи переносили, в буквальном смысле, передвигаясь на цыпочках.

Номер моей машины был занесен в основной список еще в день подписания договора, номер грузового такси я продиктовала посту охраны по дороге – препятствий нам чинить не стали, но смотрели со сдержанным любопытством.

В общем, время близилось к обеду, а я уже стояла на крыльце своего нового дома и наблюдала за тем, как могучие молодцы переносят мои вещи. Кстати сказать, наш приезд не остался незамеченным – я всей кожей ощущала пытливые взгляды. Очень хорошо, значит не зря я ночью воровала кирпичи со стройки.

Остаток дня разбирала свой гардероб. Удалось занять небольшую часть гардеробной, примыкавшей к хозяйской спальни. Кирпичи извлекла из коробок и аккуратно сложила в одной из кладовок, надо будет потом потихоньку их вывести.

Вроде, ничем таким сложным я не занималась, но к вечеру чувствовала себя так, словно на мне воду возили. Села в гостиной с чашкой зеленого чая и погрузилась в раздумья.

Мое водворение по соседству с семейством Плетневых прошло, как и было запланировано.

Собственно, теперь меня волновало только одно – как ненавязчиво познакомиться с Мири Плетневой.

В голове крутился безумный вариант, как я пеку яблочные пироги и иду по ближайшим соседям, знакомится, как в старых американских фильмах. А вдруг, и тут прокатит? Но эту затею я оставлю на самый крайний случай, если уж совсем ничего путного не придумаю.

Возможно, это странно, но я совершенно не беспокоилась о том, что Плетнев сможет меня узнать. Была абсолютно уверена, что он и не помнил, как выглядит женщина, чья семья погибла по его вине. Виделись мы с ним несколько раз, да еще при таких обстоятельствах, что вряд ли он особенно вглядывался в  мое лицо. В минуты наших встреч его больше волновала собственная судьба, а не какая-то левая дамочка.

Да что лицо, даже имя мое ему ничего не скажет, потому что мое имя давно уже и не мое.

Несколько лет ранее

После того, что случилось у нас с Валентином, видеть его мне не хотелось. Но я не могла не понимать: если кто-то и может  помочь в осуществлении моих планов, то это он. Только у него одного человека из моего окружения есть и возможности, и подходящие знакомства.

У меня, разумеется, была служба безопасности, но обращаться туда за помощью в таком деликатном деле я не собиралась. Да и как бы я могла это сделать? Подойти и заявить, что собираюсь отомстить за гибель родных и попросить об услуге? Чтобы, в лучшем случае, услышать вежливый отказ, а в худшем – получить разборки с полицией?

А Валентину, вопреки произошедшему, я доверяла.

Еще тогда, утром, он понял, что продолжения не будет. Понял и принял. Как принял и мое безумное желание отомстить. Ведь действительно – безумное. Если подумать: где Плетнев, и где я? Да и какая из меня мстительница. Плюнуть и растереть.

Но Валентин отнесся с моему решению с уважением, не стал отговаривать и разубеждать, хотя, скорее всего, ему было просто стыдно за то, что он сделал, воспользовавшись моим состоянием после суда, и он старался хоть как-то загладить свою вину.

Поэтому и с продажей квартиры помог, и человека подходящего сосватал, а когда я сообщила ему, что мне нужен другой, левый, паспорт, помолчал с минуту, переваривая услышанное, и согласно кивнул.