По Индии и Цейлону

Больной, оказавшийся продавцом бетеля, встречает нас у порога и начинает с извинений за беспокойство. Его действительно лихорадило, поднялась температура, но сегодня он здоров, и малярии, по-видимому, у него нет.

Узнав, что его гость — москвич, хозяин высоко поднимает брови.

— Вот уж никогда не думал увидеть у себя в доме русского.

Он роется на полке и приносит несколько номеров журнала «Советский Союз», издаваемого на английском языке Дели.

— Знаю, все знаю о вас и о вашей земле.

Он угощает нас рисом в масле, с зеленью и фруктами, показывает, как готовится для продажи бетель. Берутся наструганные ножом пластинки орехов арековой пальмы, листья бетельного перца и жженая известь, полученная из раковин и превращенная в порошок. На листик бетельного перца накладываются ломтики арека, посыпанные известью, затем его завертывают и кладут в рот. Слюна становится киноварно-красной, зубы от частого употребления чернеют. Продавец утверждает, что жвачка приятна и ароматна.

— Правда ли, что у людей, жующих бетель, губа оттопыривается и лицо становится некрасивым? — спрашиваю я доктора Адана.

— Пожалуй, да. При частом употреблении он вообще вреден, хотя действует возбуждающе и способствует поднятию тонуса. У тех, кто жует бетель с известью, нередко бывает рак губы или языка.

— В первый раз об этом слышу! — искренне удивляется продавец. — Если бы знал раньше, переменил профессию! — Он смотрит на кучу раковин и с досадой машет рукой.

Дорога в Полоннаруву идет среди джунглей. Торопливо перебегают шоссе дикие кабаны, по виду совсем не отличающиеся от наших. То и дело попадаются зайцы. На деревьях — много белок.

— Совсем как у нас в тайге или на Кавказе, — удивляюсь я.

— А эти тоже водятся там? — показывает на попугаев Адан.

Я развожу руками.

Столицей Цейлона Полоннарува был еще в X–XIII вв. Тогда здесь возводились дворцы, храмы и дагобы; город сиял золотом и серебром, как когда-то Анурадхапур — тоже столица сингальского царства, но еще в V в. до н. э. Теперь это по-своему интересный, но совершенно провинциальный городок.

В каменной кладке полуразвалившихся стен Полоннарувы сохранились изображения слонов и обезьян. Наиболее примечателен дворцовый храм Ватадаге с двумя круглыми террасами. На боковых стенах четырех входов — фигуры людей, каких-то странных зверей, гирлянды цветов. Рядом с храмом находится каменная книга, посвященная жизни раджи Ниссанка Малла, — девятиметровый камень, покрытый лишайником. К XII в. относится ступенчатая башня Сат Махал Прасад.

Особенно запомнилась мне колоссальная фигура лежащего Будды в глубине скального храма и у изголовья — статуя одного из его учеников, Ананда. Обе скульптуры созданы в XII в. Метрах в пятидесяти от них на пригорке среди леса, словно гигантский гриб, возвышается каменная ступа — дагоба.

Лежащий Будда

Интересно, что в 1962 г. П. Н. Кожемяк обнаружил в Чуйской долине (Киргизской ССР), близ поселка Краснореченского, остатки буддийского храма с уникальной скульптурой лежащего Будды. Здесь, как и на Цейлоне, он повернут на правый бок, нога чуть выставлена вперед. Складки одежды облегают тело. Скульптура разрушена, но даже оставшаяся часть поражает своими размерами — 12–13 метров.

Мы колесим по центральной части острова. В горных районах малярия почти исчезла. Зато в поймах рек, заболоченных полях, сырых низинах она все еще дает о себе знать.

Трудно поверить, что под жгучими лучами солнца может оставаться хоть какая-нибудь влага, но на Цейлоне ее более чем нужно.

По крутой, очень живописной дороге мы спускаемся к океану. На побережье между пальмами и бананами разбросаны все те же крытые соломой полутемные жилища с верандами.

В лавочке на полке разложены соль, спички, мыло, чай. в корзинах — рыба, фрукты и овощи, на столиках расставлены бутылки с напитками желтого, зеленого и оранжевого цвета, на лотках — кренделя.

Волны океана приносят кожуру от бананов и ананасов. Шумит прибой, на приколе качаются легкие рыбачьи лодки, прямо на песке растянуты сети для просушки.

Рыбаки перекладывают из лодки в корзины рыбу, похожую на карпа, и двухметрового махасира с крупной чешуей. Здесь, по словам рыбаков, купаться нельзя из-за акул. Впрочем, подошедший к нам старик сингал уверяет, что здешние акулы не опасны и что лишь возле Коломбо как будто появляется изредка рыба-меч, акула-молот и рыба-пила, да и то не у самого берега.