По краю каменного сердца

– Я… почти ничего не помню. Когда ты пропала, моя жизнь словно перестала записываться в памяти. А в день смерти мамы я словно очнулся. Это было ужасно. Отец не смог просто принять это, а потому заставил меня помогать ему в поимке виновных. Мы целый год не могли выйти на след Когтей, а потому я просто убивал чуть ли не кого попало. Наркоши, работорговцы, оружейники. Иногда просто людей из плена вызволял. Но это ничего не меняло. А потом я устроился учителем в спасительский институт, где был один мутный тип. Вот после знакомства с ним мы с отцом стали постепенно выходить на Виктора, а теперь мы здесь. Рассказывать особо больше нечего.

– Вот, значит, как… – призадумалась Каги. – В общем, у нас с тобой мало что отличается. Я почти так же вышла на Вика.

– Ты вообще много о нём знаешь?

– Достаточно. Я ведь пропала не просто так. Коготь набирал в свои ряды всех, кого только можно было. Детей крали прямо с улиц, взрослых просто затаскивали в машины и вывозили за город. Многих берут в Коготь посредством отбора из всяких мелких банд, которые ходят под главарями. Так скажем, из их личной свиты. В общем, они схватили меня, пока я шла забирать тебя из школы. Несколько лет я провела у них на привязи, но всё же смогла сбежать. А когда поняла, что вы уже не живёте в нашем доме, то захотела выбить ответ с самого Виктора, ибо боялась, что он забрал и тебя тоже. С тех пор на него и охотилась.

Дин понимающе кивал головой. Тяжело было слышать такое. Тяжело до такой степени, что даже еда вставала поперёк горла. Он явно поник, что быстро приметила Каги, беря брата за руку и через силу улыбаясь ему, чтобы хоть как-то поддержать.

– Не волнуйся, теперь-то мы вместе. Сейчас папа немного отойдёт от произошедшего, я расскажу ему, что вернулась, и мы снова заживём, как и прежде. Всё наладится.

– Ты ведь тоже подписала договор с этой конторой пидорасов? – тихо спросил парень.

– Подписала. Но это не проблема. Мы найдём способ сбежать от них. Главное, что искать будем вместе, так ведь? Не думаю, что это большая проблема на фоне того, что нам пришлось пройти врозь.

– Да… пожалуй, так.

По крайней мере, ему хотелось на это надеяться.

***

Знакомый порог чужого дома заставлял Дина чувствовать себя неуверенно. Каждый раз, приходя к дому семьи Мори, он переживал разные эмоции. Иногда это было ощущение неподдельного счастья, а порой были лишь самые негативные отголоски страха. Сейчас же парень ощущал волнение, от которого внизу живота словно становилось пусто. Рука немного подрагивала, отчего бутоны роз периодически кивали по сторонам. Ему было дурно даже представлять, что может произойти, как только он постучит в эту дверь. Перед глазами невольно всплыло воспоминание, как Маноду разбил ему об голову швабру в попытках выдворить из своего дома. Но так можно было стоять вечно. Глубоко вдохнув, Иватани закрыл глаза и несколько раз попрыгал на месте, морально готовясь к пощёчине. Букет цветов глухо прошуршал своей обёрткой. Не открывая глаз, парень постучал в дверь носком ноги и сделал шаг назад. Дрожь лишь усилилась, он и правда не хотел делать всё то, что делал сейчас. Через стеклянную панель в двери было видно, как кто-то маленький прошёл в коридор, останавливаясь на пороге и принимаясь открывать замок. Выглянувшая из открывшейся щели мордашка заставила Дина улыбнуться. Каэдэ была дома.

– Привет, – сдержанно сказал он, внутри наполняясь теплом, которое почти мгновенно вытеснило весь страх.

Глаза девушки округлились, и она на секунду посмотрела себе за спину, словно проверяя, чтобы там никого не было. Вернувшись к Иватани, она вышла на веранду, прикрывая за собой дверь и вставая прямо перед парнем, всё ещё удивлённо глядя на него.

– Я тебе тут… цветочки подарить захотел. Не знаю какие ты именно любишь, так что решил взять розы, – немного нервно оправдывался одноглазый.

Протянув Мори букет, Дин замер, не понимая, почему Каэдэ молчала по сей момент. Девушка аккуратно переняла подарок, прижимая цветы к себе и утыкаясь в них своим аккуратным носиком, медленно вдыхая нежный аромат свежих белых роз, пока Дин смиренно ожидал хоть какой-то реакции.

– Красивые, – дрожащим голосом сказала Каэдэ, пуская первые слёзы.

Солёная капелька упала внутрь одного из бутонов. Тихие всхлипы стали продолжением столь короткого ответа. Дин боялся говорить что-либо. Затаив дыхание, он просто молча наблюдал за тем, как его дорогая Каэдэ нюхает цветы и плачет. Но вскоре Мори отложила букет на лавочку, стоящую на веранде, после чего, сделав шаг навстречу Иватани, обняла парня, утыкаясь в его грудь лбом.

– Я видела новости. Думала, что ты уже не вернёшься, – выжимала она из себя, стараясь не разрыдаться.

Это разбивало Дину сердце. Ничто не могло причинить ему столько боли, как вид плачущей Мори. Особенно, когда она говорила такие слова. Расторопно обняв девушку за спину, он стал поглаживать её по голове, попутно думая о том, как ей было тяжело всё это время. Пожалуй, что даже его пленение не было столь же сложным, как мысли Каэдэ о том, что она больше его не увидит.