По лезвию ножа, или в погоне за истиной

— Это не предусмотрено установленным обрядом. Кроме того, Варгот… — повисла короткая пауза. — Это очень плохой знак. Жрец, который меня учил в свое время, однажды столкнулся с подобным явлением. Он завершил жертвоприношение, только прожил после этого не больше месяца. Я не хочу заканчивать сегодняшнюю мессу.

— Ты спятил? — Варгот был совершенно обескуражен. — Щенок должен сегодня умереть!

— Вот и убей его. Просто убей и все.

— Нет! Он должен быть принесен в жертву! Это воля моего Наставника!

— Хорошо, подожди минутку, — жрец прикрыл глаза и так стоял с минуту. — Ну хорошо, я согласен. Мы нанесем знаки вновь.

Удивительно, но в этот раз мне не было больно. Я чувствовал, как холодная сталь касается моего тела, ощущал, как горячая кровь струится по коже, но боли не было. Я усиленно молился молча, было страшно, тело сотрясала мелкая дрожь, но утешало главное — впереди была встреча со Христом!

Жрец закончил дело и поставил меня перед алтарем. Я понял, что жить мне осталось не более минуты: в руках незнакомца блестел ритуальный нож. Между тем, жрец обратился ко мне:

— Зергос, если ты отречешься от Христа и вновь дашь клятву на верность сатане, то ограничишься наказанием, но останешься жить. Даю тебе минуту на раздумье, — перед моими глазами предстала сцена пятнадцатилетней давности, когда приносили в жертву христианку на Пасху. Я пожалел, что не знал наизусть Символа веры православных христиан. Буквально через несколько секунд я произнес:

— Думать мне не о чем. Свой выбор, выбор окончательный, я уже сделал. Я остаюсь верен Господу моему — Иисусу Христу, — я медленно сложил руки на груди, поднял глаза к небу и тихо произнес: — В руки Твои, Господи, отдаю душу мою! — после чего я закрыл глаза.

Несколько секунд ко мне никто не прикасался. Наконец сильная рука схватила меня за волосы, отогнула голову назад, и холодная сталь обожгла шею…

Свет померк, а в кромешной темноте стало разливаться чудесное, плотное, благоухающее сияние. Оно обволокло меня, и невероятная радость и покой вселились в мою измученную душу.

— Господи! Слава Тебе! — дивное неземное пение заполнило все пространство, звуча в унисон с голосом моего сердца.

Варгот со Жрецом вышли из беседки. Последний держал в руках ритуальную чашу. Он дочитал очередное заклинание и сделал из нее глоток. Его тело затряслось, чаша выпала из рук, и хозяин дома упал замертво: его быстро стекленеющие глаза с тоской смотрели в небо, куда только что вознеслась душа убитого им христианина. Варгот замер в сильном изумлении, его привел в себя душераздирающий рык Наставника:

— Щенок! Он отомстил нам! Не прикасайся к чаше, оставляй все так, как есть, и беги!

— Куда бежать, Наставник?

— Куда глаза глядят! — дикий хохот заглушил все мысли Варгота. — Машину оставь здесь, будем выбираться на попутках в сторону от Москвы, а там видно будет. Поехали!

* * *