По Мещёрскому краю

За сосновым бором, на пригорке, раскинулись избы небольшой деревни Владычино. Эта деревня под названием Владычня помечена на карте Менде и упоминается в старинных писцовых книгах. Несколько веков назад она принадлежала Рязанскому архиерею — владыке, откуда и произошло её название. Но люди поселились на берегу Пры значительно раньше — около четырёх тысяч лет тому назад. Свои поселения они устраивали возле воды, которая их кормила, поила и служила единственным средством сообщения. Об этом свидетельствуют открытые археологами стоянки людей каменного, бронзового и железного веков на мещерских озёрах Глухом, Белом, Великом, Лебедином, обнаруженные при раскопках могильники и многочисленные орудия труда.

Одна из стоянок находилась на берегу Пры, неподалёку от деревни Владычино. Местные жители, прорывая рыболовные канавы, нет–нет да и находили какие–то странные предметы: черепки с узорчатым орнаментом, наконечники стрел, рыболовные крючки, сделанные из кости…

В 1928 году небольшая экспедиция под руководством тогда ещё молодого археолога Отто Николаевича Бадера прибыла во Владычино и приступила к раскопкам. В слое каменного века было открыто древнее поселение с остатками керамики, наконечниками дротиков, скребками, тёслами и другими каменными орудиями. По имени деревни, возле которой производились раскопки, открытая Бадером стоянка людей каменного века получила название Владычинской.

Сейчас на том месте, где находилась стоянка, расположен пляж пионерского лагеря. Но несколько лет назад, когда мы впервые попали на Владычинский полуостров, это была тихая зелёная лужайка, на которой любили останавливаться проплывающие мимо туристы. Она полого спускалась к воде, переходя в небольшую песчаную косу.

Даже самые обычные предметы на этой поляне представлялись нам удивительными и загадочными. И куски гранита, лежащие на берегу, и почерневший от дождей и солнца обломок доски, и перевёрнутая долблёнка с рассохшимися боками — на всем этом, казалось, лежала печать давно минувших веков.

Здесь, на самом берегу Пры, четыре тысячелетия назад кипела жизнь первобытной стоянки, горели костры, упираясь в небо чёрными столбами дыма, суетились охотники и рыбаки, каменными скребками чистили шкуры женщины.

…Адмирал спрыгнул в старую рыболовную канаву, которая тянулась к воде, и потрогал рукой обнажённый отвал: песок был тёмный и вязкий, как будто замешанный на золе.

На дне канавы ничего не оказалось, кроме куска гранита, испещрённого серебристыми слюдяными прослойками. Пока Лешка с адмиралом спорили, можно ли высечь из него огонь, боцман с серьёзным видом человека, понимающего толк в археологии, сел на корточки и начал меланхолично и не спеша разгребать песок деревянной палочкой. Шансов найти что–нибудь в этой куче песка у него не было почти никаких, но великие открытия потому и называются великими, что не подчиняются общим закономерностям. Петя ткнул палочкой в какой–то небольшой, величиной с трехкопеечную монету, комочек земли, осторожно, двумя пальцами положил его на ладонь, поколдовал над ним и совершенно спокойно сообщил:

— А я, кажется, что–то интересное нашёл.

— Да ну? — Лешка с адмиралом бросились к нему, Петя раскрыл ладонь, и ребята увидели небольшой камешек ромбовидной формы.

— Наконечник стрелы, — растерянно прошептал адмирал.

Как он оказался на этой песчаной косе, чуть ли не на самой тропке, ведущей в деревню, сказать трудно. То ли его вымыла вода при половодье, то ли при раскопках кто–нибудь случайно выбросил вместе с «ненужной» землёй.

Петя отмыл наконечник от грязи, бережно вытер его! носовым платком, и на гранёных боках камня забегали солнечные зайчики. Подумать только, четыре тысячелетия назад чья–то искусная рука обработала этот грубый кусочек камня, потом охотник, накрепко привязав его к черенку, превратил в быструю стрелу, не раз, наверное, приносившую удачу в охоте, и вот сейчас он лежит на петиной ладони — этот маленький камешек, который, казалось, хранит на своих зазубренных гранях тепло рук древних жителей Мещерского края.

Посмотреть на петину находку сбежалась вся наша группа. Даже самые отъявленные скептики, вроде Серёжки и Владика, притихли и сделали вид, что они тоже всегда интересовались археологией. Мы разбрелись по песчаной косе, с любопытством набрасываясь на каждый подозрительный камешек, в которых наше воображение хотело видеть наконечники стрел или каменные скребки для звериных шкур.

Теперь уже никто из нас не сомневался, что именно здесь, на самом берегу Пры, и находилась стоянка древних жителей Владычинского полуострова.

В старину земли были населены слабо. На десятки километров вокруг не было человеческого жилья. Одни леса, звери, да реки. И если уж стояли рядом два поселения, то, наверное, было это место и рыбное, и для охоты добычливое. Видимо, к такому «густонаселённому» первобытному району и принадлежало Мартынове озеро.