По метеоусловиям Таймыра

– Идите сюда, – позвал Кузьмин и, шагнув вперёд, упёрся в поднос. Он не видел Валентину, но слышал её дыхание, как ему казалось, испуганное и, забирая поднос, коснулся её горячих рук.

– Я принесу свечку, – сказала она.

Кузьмин поставил поднос на стол и вслед за возбуждённо переговаривающимися посетителями вышел на крыльцо.

В ближайшем доме окна светились.

– Коротнуло где-то, – раздался чей-то голос.

Потоптавшись, все опять вернулись в ресторан. Кузьмин прихватил снег с перил, попытался слепить снежок, но снег хрустел и рассыпался. Он несколько раз глубоко вдохнул холодный воздух и пошёл следом.

В зале уже горели свечи, гул голосов стал громче, выдавая возбуждение от происшествия и неожиданной экзотики. Звонче стучали бокалы.

Кузьмин подвинул тарелку, но есть так и не стал.

Подошла Валентина.

– Что-нибудь нужно? – спросила она.

– Знаете что, Валечка, – сказал он, – я очень хочу есть, но здесь мне неуютно, дома одному тоже. Я хотел бы пригласить вас в гости…

– Меня не отпустят, – растерянно произнесла она.

– Я попрошу. – Кузьмин встал.

– Нет-нет, не нужно. Я сама… Только я позже, хорошо?..

Дома он наскоро навёл порядок, сложил в стопку разбросанные по комнате книги, поставил чай. Он волновался, хотя не мог понять, почему. И зачем пригласил Валентину, тоже не знал, просто захотелось с кем-нибудь поделиться тем, что его волнует…

Раскрасневшаяся Валентина напомнила ему Снегурочку. И он сказал ей об этом.

– Вы любите метель? – спросил он, помогая снять пальто.

Она покачала головой, и Кузьмин искренне удивился.

– Как можно, это же сила, энергия… Вы где родились, Валя?

– Здесь, в Сибири, под Красноярском.

– А я в Смоленской области. Есть такая река там, Западная Двина, слышали?

– Нет.

– А Даугава?

– В Риге протекает, я была там.

– Так это и есть Западная Двина. В Латвии её Даугавой называют. У нас прекрасные зимы, Валечка, солнечные, снежные. И метели… За ночь такие сугробы наметает, ого-го…

– Больше чем здесь?

– Тогда больше были, – улыбнулся он и спохватился: – Заговорил вас, проходите.

Он чувствовал себя неловко, боялся, что Валентина по-своему истолкует этот вечер, его приглашение. Да, она ему нравилась, но не больше многих других женщин. Сейчас ему хотелось просто разрушить тишину и пустоту своего дома, и Валентина была единственным человеком, которому он мог бы высказать все свои мысли… Нет, была ещё жена… Но так далеко.

– Я сухарь, да, и вдруг такое… – неуверенно произнёс он.

Валентина подняла глаза, казалось, с укоризной посмотрела на него.

– Простите, я сегодня делаю глупости, это всё пурга…

– Пурга – это плохо.

– Почему?

– Почты нет, – сказала она. – Кто-то ждёт очень важных писем, а они будут неделями лежать и стареть.

Он прочёл в её глазах то, о чём она не сказала.

– Давайте не будем сегодня о почте. У меня была трудная неделя, и я хочу просто поболтать.

– В посёлке только и говорят о вас.

– И что же говорят?

– Разное.

– Мне интересно, – произнёс Кузьмин, не сумев скрыть раздражения. И повторил: – Мне очень интересно…

– Я пойду?

– Я не хотел вас обидеть, – он взял её за руку. – Но я терпеть не могу сплетен, а здесь все этим только и занимаются.

– Вы жестокий человек.

– Почему?

– Вы плохо думаете о людях.

– Вот как?.. Хотя вы, наверное, правы. – Кузьмин нервно прошёлся по комнате. – Я плохо думаю о некоторых из них, потому что прожил и видел больше… Только я прошу вас, не обижайтесь… Мы живём в этом мире ради дела, я уверен в этом. Ради большого или маленького, но дела. Остальное – приложение к делу. Но за свои тридцать с лишним лет мне не приходилось встречать человека, который понимал бы это так, как я. Вот и вы, я вижу, не согласны со мной. Не согласны, что по своей сути люди ленивы. Они ловчат, мечтают об одном: чтобы меньше делать и больше иметь. Вы скажете, что не все так думают? Может быть, но примитивных больше, чем хотелось бы. Нет, я не против материальной заинтересованности, пусть зарабатывают, пусть копят, но и пусть дело делают. Честно, на совесть…

Валентина взглянула на него. Она надеялась увидеть в его глазах интерес к ней, понимание, как он ей дорог, но он продолжал говорить, не замечая её взгляда.

– Вы любите жену? – вдруг перебила она.

Он растерянно замолчал.

– Зачем вы позвали меня?.. Вам нужно было поднять настроение, чтобы завтра вы смогли хорошо делать своё дело? Вам понадобилась влюблённая дурочка, которая готова пойти за вами куда угодно, ничего не требуя, ни на что не претендуя? Которая даже не смогла уехать от вас. А что у этой дурочки есть сердце, что она живая, об этом вы не подумали?.. Пустите! – почти плача, крикнула она.

– Я не держу, – растерялся Кузьмин.

– Пустите! – повторила Валентина и, закрывая лицо ладонями, быстро пошла к двери.

– Вы не так меня поняли, – бормотал он. – Я не думал об этом, я…

Валентина подхватила пальто и, не одеваясь, выбежала на улицу.

Кузьмин потёр виски.

Голова раскалывалась.

Вышел на крыльцо, не зная, что он должен делать.

Постоял, вглядываясь в снежную круговерть, пока не почувствовал, что промёрз, и вернулся в дом.

Глава 15