По пути в Лету

Да и все книги, о которых я говорил выше, оказались замечены, были приняты неоднозначно. Тем более что и авторы вошли в литературное пространство совсем недавно. Одни лет десять, другие буквально два-три года назад. Главное их богатство (пока?) – жизненный опыт, собственная биография. Пусть порой и небогатая. Но, как доказывает «Горизонтальное положение», и из житейского хлама, в который превращается большинство дней, можно собрать настоящее, переплавить в художественное произведение.

Но тоска по сильным героям, по действительно ярким сюжетам остаётся и, как мне кажется, нарастает. Хотя сложно ожидать обилия таких произведений, – люди без биографий вряд ли могут создать героев с биографиями. И у писателей нового поколения есть возможность такие произведения писать, по крайней мере потому, что они ещё физически более или менее молоды.

Кстати сказать, удивляет реакция некоторых критиков и собратьев по перу постарше на существование в литературе этого нового поколения.

Приведу два примера.

Вот как характеризует Наталья Иванова в статье «Трудно первые десять лет» литературные плоды этого поколения: «Их проза вызывает в критике противоречивую реакцию – от безусловного приятия до безудержного отторжения. Как правило, с их текстами надо серьёзно работать редактору – они недотянуты, недоделаны, недоформатированы.

Им надо прописывать недостающие элементы. Менять композицию. Не хватает профессионализма?»

С одной стороны, можно согласиться с такой оценкой. Да, редактору надо серьёзно работать. (Впрочем, не только с молодыми.) Но что значит «недотянуты, недоделаны, недоформатированы»? И про «недостающие элементы» и «композицию» я не понял. То есть, до чего дотягивать, доделывать и так далее. Если дотягивать и доделывать, менять или хотя бы править композицию, к примеру, «Салам тебе, Далгат!» или «Горизонтальное положение», или олитературивать рассказы Аркадия Бабченко, то это будут уже другие вещи и другая проза.

Судя по этой статье, Наталья Борисовна не видит (пока?) в новом поколении больших писателей. Вот она выписывает в два столбика писателей 1900-х и 2000-х и, правда, с оговорками, допуская, «что это не совсем корректно», сравнивает достижения.

У меня фамилии в колонках вызвали недоумение… Нет, и там, и там приведены настоящие, знаменитые писатели, художники, режиссёры. Но если в 1900-х значатся в основном достаточно молодые – примерно сорокалетний Чехов, примерно сорокалетний Горький, примерно тридцатипятилетние Бунин и Андреев, юные Блок, Белый, Гумилёв, Мейерхольд и так далее, то в колонке 2000-е – мэтры: Битов (напротив Чехова), Маканин (напротив Горького), Гандлевский (напротив Гумилёва)… Кажется, самым молодым в колонке 2000-х оказался Пелевин. Ни Прилепина, ни Иличевского, ни Михаила Тарковского, ни Самсонова, ни тем более поэтов моложе сорока лет…

Конечно, это сложно представить, но, скажем, в 1900-е Горького, Андреева, Брюсова, Белого, Бальмонта, даже Чехова, да и многих других впоследствии классиков и полуклассиков немалая часть читателей не считала настоящей литературой, их популярность (порой довольно-таки локальную) называли дутой, объясняли агрессивным поведением в литературе.

Да и сегодня агрессивностью объясняет популярность нового поколения, например, Олег Павлов. Об этом он рассказал в самом начале одного из недавних интервью:

«Произошло обнуление. Да, нулевые – это обнуление. В литературу пришли нули и стали очень большими величинами. Мне скучно кого-то разоблачать. Но поскреби любого такого – это не проходило в девяностых отбора… То есть тогда они не прошли. Молодые – такое же обнуление. То, что создали, создают – формация.