По Северо-Западу России. Том I. По северу России

Главное орудие лова трески — это так называемый «ярус», имеющий нередко поистине океанские размеры, а именно до 12 верст длины. Ярус — это нечто в роде хорошо известных нашим рыболовам-любителям переметов. Главная нить, направляющая яруса, — та именно, которая достигает 12 верст длины; это пеньковая бечева, состоящая из «стоянок», от сорока до шестидесяти сажен длины каждая; если связать три стоянки, получится то, что называется «тюком», в 120 — 180 сажен длины. Для того, чтобы получить двенадцативерстную длину, требуется, следовательно, около сорока тюков. Вдоль этих связанных стоянок прикреплены, в расстоянии 1 1/2 сажен одна от другой, так называемые «оростяги», — тонкие, крученые бечевки около двух аршин длины, и к каждой из них привязан крючок с наживкой; на каждой стоянке имеется, следовательно, около 100 — 120 крючков; на двенадцативерстном ярусе их — от двенадцати до четырнадцати тысяч.

Когда приготовленный ярус закинуть в океан, то получается такая картина: на одном конце яруса плавает на поверхности воды «кубас», или буек; у каждого из промышленников для отличия имеются свои особые значки; от кубаса вглубь океана идет бечева до двухсот сажен глубины, и на ней — якорь. От этого кубаса вытягивается ярус по поверхности океана, местами поддерживаемый другими кубасами, поплавками, по направлению, избранному кормчим. Четырнадцать тысяч крючков, наживленных рыбкой мойвой, о которой, как о предмете очень важном, будет сказано вслед за этим; или песчанкой, или червем, или, наконец, если нет лучшего, кусками свежей трески, качаются в воде один подле другого, на всем протяжении яруса, ожидая прохода трески. На другом крайнем конце яруса — тоже якорь, тоже кубас, и к нему-то привязывается сама шняка, в которой после долгого труда засыпают промышленники, выжидая время уборки яруса, то есть около шести часов времени, что соответствует одной полной воде; это время стоянки называется «лежей». Затем, следует уборка яруса и возвращение с добычей домой. В непогоду, в течение недели ярус можно выкинуть не более двух раз, — так тяжела эта работа.

Трудно себе вообразить все количество труда, уменья и смелости, которые необходимы, чтобы произвести всю описанную операцию! Легко ли шняке, имеющей с небольшим сажень ширины, наживить четырнадцать тысяч крючков и выкинуть ярус так, чтобы он не перепутался крючками и каждая из оростяг висела по назначению! При этом необходимо принять во внимание почти вечное порывистое волнение океана, мешающее работать, весенний и осенний холод, обмораживающий и леденящий руки; необходимость так же бережно убрать ярус, как его ставили (иначе с ним не распутаешься)! Прибытие к становищу, — это начало новой работы: приведение в порядок яруса и немедленная заготовка уловленной трески, — немедленная, потому что иначе вся она погибнет. А сколько случаев, что непогода помешает кончить улов, что шквал сорвет со стоянки шняку, что акулы, падкие до трески, пожрут часть улова или — что еще хуже — перепутают, разрушат ярус.

Вторая работа, заготовка трески, по прибытии на берег, очень кропотлива. Треска, только что пойманная, рыба очень некрасивая, с большой годовой, большим прожорливым брюхом и какого-то зеленовато-черного, непривлекательного цвета; это — не те изящные серебряные сиги, лососки и семги, которые уже по одному виду своему вкусны. Работа начинается с того, что тяглец отрубает рыбе голову, кормщик распластывает ее и разворачивает, так что на одной стороне её остается хребетная кость, и вручает внутренности наживочнику, который отделяет от них самую дорогую часть — печень или «максу», материал, служащий для изготовления известного рыбьего жира, а остальное кидается в море. Еще недавно головы трески тоже выкидывались в море; теперь собирают их и сушат для продажи норвежцам, вырабатывающим из них отличное гуано; головы эти составляют собственность покручников и покупаются у них хозяевами копеек по двадцати за сотню; осенью, высушенные, они продаются хозяевами норвежцам уже значительно дороже. Может быть, время и добрые люди научат когда-нибудь поморов не выкидывать в море полезных внутренностей трески, тоже пригодных на переработку в отличное удобрение. Еще недавно, как сказано, выкидывались головы трески; еще недавно на одном из двух наших китобойных заводов пользовались только китовым жиром, китовым усом и китовым ухом, — последним для очень характерных пепельниц, — а остальные части туловища кита, представляющие огромную ценность, бросали в море. Это кажется невероятным, но это — так.

Стоянка шняки после постановки яруса.