По Северо-Западу России. Том I. По северу России

История Ярославля начинается в повествовании Карамзина довольно оригинально. «Думаю, — пишет наш знаменитый историограф, — что город построен великим князем Ярославом; двое из жителей его, кудесники и обманщики, ходили по Волге и объявляли, что бабы причиной всего зла и скрывают в самих себе хлеб, мед и рыбу; к обманщикам приводили женщин, и они, надрезывая им плечи и высыпая из своего рукава жито, кричали: «Видите, что лежало у них за кожей!» В конце концов кудесников повесили. Карамзин не говорит о том, когда это происходило; но летопись указывает на 1073 год, то есть время великого голода, посетившего Ростовскую и Ярославскую области.

Разоряли окрестности города новгородцы, хозяйничали татары, опустошали и пожары, и язвы, и, тем не менее, одной из волжских красот был и, вероятно, надолго останется Ярославль. Очень возможно, что он существовал уже тогда, когда далеко кругом этих мест еще жили весь и меря; но центром края был не он, а Ростов, за которым утвердилось даже название Великого и в который уже Рюрик посадил «своего мужа».

Ярославль. Вид на бульвар и проезд к городу от Волги.

Много пользы было Ярославлю от открытия торговли с Англией» через Белое море при Иоанне IV; этот город, как и Вологда, служил складочным местом и имел иностранные конторы, закрывшиеся с основанием Петербурга. Лихолетье со всеми его ужасами тоже не прошло даром для края; здесь в 1606 году жила под надзором жена Лже-Димитрия, красавица Марина; она пробыла здесь до 1608 года, когда Ярославль сдался полякам и примкнул было к самозванцу, но не замедлил отрезвиться: в 1612 году сюда к князю Пожарскому стягивались рати, шедшие на освобождение Москвы, и отсюда шли с ней переговоры. Выборные, назначенные призвать на царство Михаила Феодоровича, собрались тоже в Ярославле, и здесь же, с 21-го марта по 16-е апреля 1613 года, молодой царь Михаил Феодорович провел первые дни своего воцарения, так что в истории благополучно Царствующего Дома на первых страницах, так сказать в первых строках, красуется Ярославль.

Много имеется на свете неоконченных сочинений, недописанных книг, по те несколько точек, которыми заканчивается история Карамзина, возбуждают всегда глубочайшее сожаление. История его точно оборвана. Яркие страницы ужасов 1611 года, выступающие у нашего историка так наглядно, как хорошо завершились бы описанием стоянки князя Пожарского и его рати, этой надежды России, в Ярославле; как сердечно звучали бы его вдохновенные строки, преисполненные любви к России, повествуя о первых днях воцарения Михаила Феодоровича, проведенных им в Ярославле, о наступлении времени умиротворения! Эти дни мира и тишины не могут не рисоваться в памяти каждого, посещающего город, и красота Ярославля, глядящегося с высоты нагорного берега в матушку-Волгу, становится и понятнее, и внушительнее. Думал ли о чем подобном Бирон, когда, в 1742 году, он был сослан сюда и жил с семьей до 1761 года? Чем была, чем могла быть для бывшего правителя России ярославская святыня?

И действительно, если на Москве храмов много, то в Ярославле их, сравнительно, еще больше, и они поражают глаз, как блестящее осенение города. Общий вид на Ярославль бесподобен.

Два князя, св. Василий и Константин, почивают в соборе, и три иконы их перенесены сюда из домов их. Успенский кафедральный собор основан в 1215 году, но сгорел в 1501 году; его сменил второй храм; нынешний, третий счетом, построен в 1646 году, но и он не раз страдал от пожаров, и в 1744 году обгорели даже мощи благоверных князей, и останки их были собраны в два ковчега и положены в новую раку, которую в 1862 году заменили ныне существующей. Иконостас пятиярусный богат иконами; в восточной алтарной части четыре абсиды; окна в два света, небольшие; наружные стены расчленены простыми пилястрами, и главный корпус собора — почти правильный куб; над крышей высятся на довольно высоких барабанах пять золоченых куполов, снабженных массивными восьмиконечными крестами. Одно из богатств собора — это обилие стенописи, произведенной в 1674 году, о чем свидетельствует надпись, начертанная крупной вязью и опоясывающая три стены собора. Живопись покрывает сплошь все стены, своды, алтарные части и даже дверные и оконные откосы. Это целый мир изображений, едва ли не из самых обильных, имеющихся на Русской Земле. На южной и северной стенах олицетворение семи вселенских соборов, на западной — страшный суд, на столбах — мученики, в алтаре — учреждение таинств причащения и отцы православной церкви; храм оживлен, одухотворен ими.

Ярославль. Соборная площадь.