Читаем По Северо-Западу России. Том I. По северу России полностью

По Северо-Западу России. Том I. По северу России

Было уже около одиннадцати часов летнего июньского вечера, когда «Забияка», везший путешественников, двинулся на северо-запад, по направлению к Соловецким островам. Вечер и ночь прошли совершенно тихо, безмятежно. Ровно через двенадцать часов, 16-го июня утром, судно подходило уже к нашему северному Афону. Утро было очень хорошее, и море едва-едва подергивалось легкой зыбью. Раньше других, вправо от парохода, показался Анзерский остров, затем Муксалма и, наконец, прямо против носа судна большой Соловецкий и на нем обитель. Ближайшими островами, с правой стороны, поднимаясь невысоко над водой своими гранитными глыбами, поросшими мелким кустарником и мхами, лежали в розовом сиянии утра небольшие островки Заячьи; между ними есть и Бабий остров, тот именно, на котором когда-то должны были останавливаться женщины, посещавшие монастырь; теперь они поселяются в монастырских гостиницах. Влево, верстах в тридцати, виднелись немецкие и русские Кузова и другие островки, совершенно изменявшие свои очертания благодаря сильному миражу. Эти миражи в тихую погоду здесь удивительны; в это время все верхушки островов кажутся приподнятыми на воздух и обрезанными точно столы, напоминая, как нельзя лучше, горы саксонской Швейцарии. Иногда выплывают вдруг несуществующие острова, и тогда помор говорят: «на-дысь на эвтом самом месте острова нам блазнили»; мираж приближает предметы, и тогда говорится: «берег завременился, острова временят».

Крейсер бросил якорь у Песьей-Луды, в 3¹/₃

верстах от монастыря, пройдя большой Заячий остров, обставленный значительным количеством крестов всякой величины. Путешественники пересели на подошедший катер Соловецкого монастыря; на веслах сидело двенадцать гребцов-монахов; на руле — монах с медалью за спасение погибавших; катер направился к монастырю. С окрестных гранитных утесов глядели многие, очень многие кресты; значительная часть крестов стояла на колодах. Обогнув последний мысок ближайшего островка, катер пошел прямо к пристани, лицом к лицу к Святым Вратам обители. Над гранитной набережной, в недалеком расстоянии от берега, высились древние монастырские стены и три выходящие на эту сторону башни: флаг-мачтовая, арсенальная и предельная; между ними, четко выделяясь высокой аркой, прикрывающей образ Нерукотворного Спаса, обозначались Святые Ворота.

За стенами, вплотную одна к другой, теснились церкви монастырские: Успения или Трапезная, Никольская, Троицкая — Зосимы и Савватия, Преображенский собор и крайней вправо, немного в стороне, Больничная. Золоченых маковок нет, — все они зеленые; с наружной стороны Святых Ворот пестрели тремя красками, расположенными шахматами, два массивные столба весьма сложного профиля, напоминающие древне-индийские храмы Эллоры; пестрые фрески глядели поверх каменной монастырской ограды со стены собора. Вся набережная маленькой гавани была покрыта народом, большей частью богомольцами; виднелись у берега два монастырские парохода: «Вера» и «Соловецкий», имеющие, как и крепость, свой утвержденный флаг. В Троицкой церкви Зосимы и Савватия, близ мощей обоих преподобных, покоящихся к богатых раках, под роскошной двойной сенью, обвешенной поверх ярко-пунцовой шелковой материей, подобранной фестонами, в свете многих разноцветных лампад, богомольцы отслушали литию, а затем отстояли литургию. Это архимандритское служение литургии, в воскресный день, у мощей соловецких преподобных, в ярком солнечном освещении, при двух хорах певчих, особенно торжественно. Оно совершено соборне архимандритом со всей пышностью, установленной еще царем Алексеем Михайловичем в 1651 году, то есть в шапке с палицей, ручным сулком, рипидами, осеняльными свечами и ковром. Петром I в 1702 году прибавлены были мантия с номатами — скрижалями и посох, как у архимандрита Чудова монастыря.