По следам исчезнувшей России

Греки, весьма благожелательно относящиеся к русским[71], молча прятали глаза. Потом, далеко не сразу, удалось выяснить, что во второй половине 60-х годов, после очередного землетрясения жители расположенной неподалеку деревни пришли на кладбище с молотками и ломами в поисках стройматериала. Правда, жить в новых домах им пришлось недолго — на деревню обрушился мор, стали умирать люди, в итоге жители ее покинули и переселились на новое место. Чудовищно? Или обыденный ход истории — кладбище стояло без ухода, жители хорошо знали, что советское правительство останется к этому событию равнодушно, если вообще заметит его.

Да и как осуждать греков, разоривших полузаброшенное кладбище чужого им народа, если в то же самое время кладбища массово сносились в Советской России? Мы уже упоминали о том, какая судьба постигла кладбище Корчевы, могилы у стен рогачевского собора, Братское кладбище в Москве. Если сейчас при ремонте мостовых в Санкт-Петербурге обнаруживаются поребрики, сделанные из могильных камней. Если даже братские могилы воинов Великой Отечественной (1941 — 1945 гг.) подвергались разорению в ходе так называемой кампании по «укрупнению захоронений». Известный историк профессор А.Б. Зубов рассказывал, как ученики дорогомиловской средней школы, построенной на месте взорванной в 30-е годы Богоявленской церкви, играли в футбол найденными при работе в школьном саду человеческими черепами. Играл и он сам, а через много лет узнал, что на этом кладбище были похоронены его предки.

В Греции только недавно закончилась гражданская война (1946 — 1949 гг.), в ходе которой местные коммунисты боролись с законной властью. Коммунисты потерпели поражение, обусловленное геополитикой, — они не знали, что еще в 1944 году советское руководство подписало секретное соглашение с Британской империей о невмешательстве во внутренние дела Греции, в ответ на аналогичное обязательство Британии в отношении Польши^{152}. А в 60-е годы левое движение в Греции (как и во всей Европе) снова набирает силу. Не был ли погром кладбища подстроен местными коммунистами? Ведь очень часто за, казалось бы, стихийными действиями толпы скрываются ловкие манипуляторы.

Косвенно на причастность коммунистов к уничтожению кладбища указывает и такой факт: Когда решался вопрос о восстановлении русского кладбища в Калоераки, в муниципальном совете Лемноса, представители всех политических партий голосовала «за». Против были только местные коммунисты. Причем, исчерпав стандартные для себя аргументы («памятник эксплуататорам» и т.д.), прибегли к следующему — «Позволив русским установить крест на кладбище и памятник морякам в Мирине, мы тем самым поможем России проникнуть в зону ответственности НАТО»^{153}

.

Кстати, вся эта аргументация не мешает греческим коммунистам (правда, уже не на Лемносе, а в Афинах) критиковать блок НАТО как «жандарма глобальных эксплуататоров».

Но даже если коммунисты ни при чем, то рискнули бы местные жители совершить вандализм, если бы знали, что за кладбищем есть и присмотр и уход? Вот почему так важно чтить память тех, кто погребен на продуваемом сильным ветром берегу Лемноса. Не только ради нашей памяти, но и ради того, чтобы вечный покой действительно оказался вечным.

День отлета с Лемноса выпадал на 27 сентября. В этот день Русская Православная Церковь отмечает Воздвижение Честного и Животворящего Креста Господня — один из Великих Двунадесятых праздников. Хотелось посетить службу, но храм оказался закрыт. Мы забыли, что греческая Церковь живет по григорианскому календарю и здесь Праздник уже две недели как миновал. Прощаясь, проходим последний раз по улицам Мирины. Тихо, солнечно, открыты лавки и магазины, фермерские пикапы привезли свежие овощи. Пора прощаться.

Аэропорт пуст. Наш самолет, все эти дни простоявший на перроне, ожил и с чуть слышным свистом проверяет двигатели. Быстро проходим таможенные и пограничные формальности, и вот уже экипаж приветствует на борту последних пассажиров компании «Кавминводыавиа». Погас свет, рев двигателей достиг максимума, и лайнер пошел на взлет. Отрыв. Коричневая земля сменяется лазурной голубизной моря, самолет делает плавный поворот, мелькнула в иллюминаторе белым квадратом церквушка на оконечности острова, и Лемнос остается позади.

На этот раз погода во время почти всего полета держится ясная, пытаюсь читать, но книга не занимает внимания, все не идет из головы ветер над поросшими колючей травой холмами…

Скоро этот ветер иссушит оставленные нами цветы, и аккуратный греческий служитель соберет их в контейнер для мусора. Но каждый, кто прикасался к камням надгробий, кто чувствовал на себе никогда не стихающий ветер в Калоераки, никогда не сможет забыть об этом.

Эдуард Попов, руководитель Черноморско-Каспийского филиала РИСИ, выразил общее настроение одной фразой — надо было приехать в Грецию, чтобы прикоснуться к настоящей России… Далеко, далеко та Россiя и в то же время, совсем близко. Нам довелось прикоснуться к ее частичке на греческом острове и, дай Бог, привезти эту крупицу в Россию.