По следам лунного затмения

Но относительно того, что такие путешествия пробуждают тягу к знаниям… бывает. Ты будешь очень сильно смеяться, сестра, но… «Настоящая парижская любовь», самый конец.

Между тем я уже дочитала. Да, издательства что думают, молчат? Ничего, это у них предновогодний завал. Достанем!

Впрочем, концовочка хороша… Молодцы ребята! Виатрикс единственная совершенно не изменила себе – вот что значит цельная личность! Но у остальных-то произошли такие серьезные перемены в мировоззрении, что просто диву даешься…

Дневник Оскара Фоули – это «выход за рамки»; благодаря этому новому ракурсу на все приключения «наших» смотришь иначе, они сами на себя смотрят иначе, когда осознают, что, оказывается, за ними наблюдали всё это время, да еще и описывали их действия в книге (а дневник ведь, по сути, это та же книга). Тяжесть того, что, как мы уже знаем, неизбежно должно случиться в конце, всё время давит и давит во время чтения дневника, но без него это был бы уже совсем другой роман. Ужасно, что так получилось; я снова и снова убеждаюсь, что мне жалко Оскара. Мне он всегда казался не злым, я даже удивилась, когда он вдруг решил «убрать всех свидетелей». Но это и была его роковая ошибка, за то и пострадал.

Я собиралась в конце перейти к критике, но так и не нашла повода, мне всё понравилось. Нет, даже нельзя так сказать: я увлеклась и сама лично пережила всё, что происходило в романе. Теперь вот смотрю на карту мира, мысленно следую маршрутом героев, и так живо представляю себе все их приключения… И на остров, где они сокровища искали, смотрю так, словно сама его открыла. Так не хочется расставаться с ними! А что ты думаешь о продолжении, возможно ли оно? К сожалению, произведение кажется завершенным, и вполне может закончиться там, где закончилось, но… вдруг у тебя есть какие-то мысли?»

Лара задумалась: а может, действительно смерть настигла Оскара в качестве наказания за нехорошие намерения? Но нет, этого как-то недостаточно, и вряд ли она сама собиралась выводить мораль такого рода. Оскара сгубили не дурные намерения последнего дня, а вся предыдущая жизнь, подчиненная одной-единственной идее фикс.

Как бы то ни было, а разбор, сделанный Лялей, ее весьма порадовал, и Лара ощутила чувство вины за то, что не может ответить тем же. Но стоит хотя бы попытаться.

К середине толстенного тома «Настоящей парижской любви» произошло первое знаменательное событие: предводителя шумной компании прожигателей жизни похитил его злейший враг, увез в дальние дали, чтобы разобраться с ним по-свойски; остальные же представители золотой молодежи, кипя негодованием, отправились спасать товарища. Тем временем похищенный изводил своего врага ледяным презрением, демонстративной скукой и отпускаемыми время от времени саркастическими замечаниями, отчего враг выходил из себя и грозился убить противника немедленно, не откладывая дела в долгий ящик. Только ангельское терпение врага, а также, вероятно, пресловутое лунное затмение, пробудившее в злодее поэтическую сторону его натуры, помогли герою остаться целым и невредимым и дождаться прибытия спасательной экспедиции. Вероятно, злодей и не слишком расстроился, обнаружив, что его скучающий враг дал деру, – он же всё равно не знал толком, что делать со своим утомительным пленником, – но была у антагониста весьма и весьма предприимчивая сестрица, и вот та уже не собиралась так просто сдаваться. Ляля уверяла, что козней той сестрицы хватит с лихвой на последующие несколько томов, – да и в предыдущем томе она отличилась… не хочет ли Лара прочитать начало эпопеи?

«Ну куда деваться, – подумала Лара. – Придется прочитать. Может, наконец и пойму, из-за чего вражда-то, собственно, разгорелась у них?»

Глава 6

Название первой части окталогии – «Незабудковый вальс», – вполне отвечало ее содержанию, ибо герои с первой и до последней страницы порхали с одного светского мероприятия на другое и танцевали, танцевали, танцевали… ближе к концу, впрочем, в бесконечную эту легкомысленность ледоколом врезалась обещанная злодейка, которая попыталась одного из героев отправить на тот свет, коварно поднеся бедолаге чашу с ядом. Впрочем, своевременное вмешательство мудрой тетушки спасло несчастную жертву. Отравительница была разоблачена и бежала с позором в свой злодейский замок, находящийся где-то на краю света. Столь незадачливых злодеев свет еще не видывал.

«Ну, как насчет третьего тома? – спросила себя Лара. – Тут поневоле задумаешься, надо ли и мне самой писать продолжение своей истории. Разве я не всё сказала в первой книге? Всё, что я могла сказать на тот момент… и пока мне добавить нечего, так что, чего доброго, повторяться начну».

Так, собственно, она и ответила на вопрос Ляли о возможном продолжении «Дождемся лунного затмения».

«Я, конечно, еще подумаю над этим, – добавила она. – Но не раньше, чем закончу повесть «Мемуары кота Барри», которую начала вот только что».